Дунин мох

До озера дошли не сразу. Долго ходили, пока наткнулись на него. Вокруг озера тоже мох, но сосны мало, а больше березок — метра по полтора в вышину. Озеро порядочное, круглое, поперек будет метров сто. Игнат как увидел, так и побежал к нему. Павел Дмитриевич закричал:

— Вернись сейчас же! Вы, ребята, стойте здесь и пока ни шагу, — я пойду, посмотрю, можно ли дойти.

Пошел он сначала как следует, а потом потише. Близко к берегу мох стал под ним опускаться, а березки кругом закачались. Пришлось ему вернуться.

— Видите, ребята, как опасно идти. Ведь тут вода, и может быть глубоко, а сверху слой мху. Прорвется — и конец. Мы сделаем вот как: вы стойте на месте. Федя у нас самый легкий — Федя пойдет к краю. Ты, Миша, тоже легкий — ты крепко возьмешь Федю за руку. Ты, Коля, возьми за руку Мишу, а другую дай Сереже. Вот так растяните цепь и подвигайтесь Если кто и провалится, так не пропадет — другие вытащат. А остальные стойте на месте.

Медленно и осторожно Федя добрался до самого края.

— Ну, Федя, рассмотри, как построен край, какие травы там растут, а если можно, то и достань их.

Федя собрал растения. Павел Дмитриевич взял сухую березку, обрезал на ней ветки, заострил конец и бросил Феде.

— Ты, Федя, проткни палкой мох на полметра от края, потом на метр, потом на два метра.

Стал Федя протыкать мох. На полметра от края толщина мха оказалась совсем малая, сантиметров 20, не более. На первом метре слой оказался уже толще — сантиметров 40, а на двух метрах от края мох был уже с полметра толщины. Значит, слой мха не так тонок, как мы думали.

Потом стали мы рассматривать, что Федя собрал. Оказалось всего три растения. Одно — какой-то злак. Павел Дмитриевич нам его назвал. Потом — знакомый уже сабельник и еще одно растение с длинным лежачим стеблем и тройными листьями, похожими и на клевер, и на боб. Павел Дмитриевич сказал, что это растение называют и болотным клевером и бобком, а настоящее, название у него — «вахта».

Федя рассказал, что он видел на краю. Оказывается — длинные стебли сабельника и вахты очень плотно переплелись и лежат прямо на воде, а иные даже от края далеко заходят в воду. Промежутки между стеблями забиты мхом и злаком, который принес Федя.

— А дна, Федя, не видно?

— Нет, не видно. Да вода какая-то бурая, сквозь нее плохо видно.

— Как же ты увидишь, когда оно бездонное? — сказал Игнат.

— Ну, а ты, Сережа, тоже думаешь, что это озеро бездонное? — спросил Павел Дмитриевич.

— Да я не знаю. Говорят.

— Конечно, бездонное. Дед говорил, что бездонное, — опять сказал Игнат.

— Мерил кто-нибудь это озеро? Не знаете? Ну, а я думаю, что его никто не мерил. Лучше спросим у самого озера. Да оно уже дает ответ: смотрите получше. Не видите? Глаза у вас хорошие, а смотреть вы ими не умеете. На росянку смотрели, а видеть не видели. Так и здесь. Видите, что это растет посреди озера — вон с желтыми цветами?

— Болдовки! — крикнул Игнат.

— Ты хочешь сказать — кубышки. По-настоящему их так называют. Ну, скажи — эти кубышки растут на воде или на грунта?

— Из грунта! Из грунта! — закричали все.

— А стебли у них длинные?

— Нет! Нет! Метра, два, не больше.

— Ну, вот и ответ. Значит — посредине озера глубина не больше двух метров. А что Федя не видел дна, так это потому, что дно здесь бурое, из торфа, — ну, его и видно плохо. Так и знайте — бездонных озер не бывает. А теперь мы пойдем вон в тот лесок. Там будет сухо и тень. В тени посидим, закусим и отдохнем. Там я вам и расскажу, как образуются верховые болота.

Как образуются болота

Действительно — устали. Прошла не так много, а уж очень-таки тяжело идти по глубокому мху. Ближе к лесу опять пошли сосенки, сначала маленькие, потом все крупней и крупней, уже не корявые, а потом и настоящие лесные сосны. Оказалось, что лесок — на горочке, и почва там — не торф, а глинистая. Павел Дмитриевич сказал, что это суглинок.

Вокруг всей горочки — сосны, а в средине ель и даже дуб. Много кустов орешника, но орехи еще не поспели. Травы на этой горочке оказались не болотные, а лесные. Горочка очень маленькая. Если пройти от одного края до другого, так шагов двести будет — не больше. Но отдыхать на ней было удобно — совсем сухо и прохладно. Закусили, у кого что оказалось.

— Ну, теперь, ребята, слушайте, я расскажу вам, как этот мох образовался. Ты, Сережа, говорил, что есть несколько озер. Все это — остатки одного большого озера. Когда-то здесь было озеро, может быть даже и очень глубокое. На нем были островки.

— Павел Дмитриевич, значит эта горочка — островок?

— Может быть. В озеро впадали речки. Речки приносили ил и всякий мусор. Этот мусор попадал на дно, и озеро постепенно становилось мельче. Затем, в озере могли жить разные плавучие травы, которые в грунт корней не пускают. Такие травы могут жить и в глубоких озерах. Эти травы умирали и падали на дно, но разлагаться без остатка они не могли. Почему — вы уже знаете.

— Знаем. Потому, что в воде мало кислорода.