Dura lex sed lex. Право на невесту

— Или вообще не узнает, если мы ему не скажем, — язвительно прокомментировал смятение молодого человека доверенное лицо герцога Ридрика. — Ладно, сиди здесь. А я пока попробую узнать, под каким именем сюда заехала эта лже-Мари. И я очень удивлюсь, если она прибыла сюда под настоящим именем!

Хилош действительно очень удивился. Поскольку, согласно записи в журнале учета постояльцев, в который ему дала заглянуть за серебряную монетку девушка-портье, на постоялый двор «Рыжий кот» заселилась леди Марианна Фор Гельшафт с сопровождающими лицами. Которые заняли шесть оставшихся номеров на втором этаже. Но самое интересное, что, по секрету рассказала та же девушка Хилошу за вторую монетку, леди Марианна Фор Гельшафт была олентийской подданной! И подорожная на это имя была выдана в консульстве Олентии в герийском землевладении Ларентия. И самое главное, на ней кроме всех полагающих отметок была отметка о въезде в Ривенти. Датированная сегодняшним днем!

+*+*+*+*+

— Это уже ни в какие ворота не лезет! — маркиз Эвкуш орал на невозмутимого барона Дордика, удобно устроившегося в кресле около окна. — Что значит Марианна поселилась на постоялом дворе «Рыжий кот», да еще и под своим именем? Быстро притащи её сюда, и мы решим, что с этой мерзавкой делать!

— Не могу, ваша милость, — губы начальника синорийской службы безопасности изогнулись в издевательской улыбке. — Поскольку, судя по предъявленным при заселении документам, она является олентийской подданной. И вполне официально въехала в город только вчера. О чем свидетельствует печать городской стражи на её подорожной!

— И давно у нас на постоялых дворах стали требовать подорожные? — маркиз Эвкуш поперхнулся воздухом. — И ставить печати на подорожных? И как она получила такую печать, если она в городе уже неделю?

— Хм, как и кто шлепнул печать на подорожную, я могу, конечно, узнать, — барон принялся внимательно рассматривать ухоженные ногти на руках. — Только, что это нам дает? Ну, въехала девица в сопровождении охраны, сунула на воротах полагающиеся дорожные сборы. Кто бы стал девицу рассматривать. Да и расплачивалась явно не она сама. Искать, кому выдана печать, и кто дежурил вчера на северных воротах?

— Не надо, — злобно прошипел маркиз. — У нашей Марианночки есть сопровождение? Олентийские «коты»? Как у высокородной леди? И вообще, откуда у нее олентийские документы?

— Оттуда же, откуда и сопровождение, — барону надоело рассматривать свои руки, и он принялся созерцать пейзаж за окном. — От герцога Холрика Ван Хонна, разумеется. А поскольку он почетный гражданин Олентии, для него сделать такие бумаги, раз плюнуть. Поэтому и в сопровождении Марианны сейчас «сияющие», а не олентийские «коты». Хотя совсем не удивлюсь, если и «кошаки» не сегодня-завтра появятся. Их у Ван Хоннов несколько троек только в охране его супруги.

— Еще лучше, — маркиз Эвкуш в раздражении рванул воротник рубахи. — Сколько при ней сейчас «сияющих»? Мы можем как-то решить эту… проблему?

— И нажить гораздо большую? — барон насмешливо посмотрел на нервничающего маркиза. — В городе, судя по всему, сейчас половина «крыла». А еще целое «крыло» выехало за пределы Ривенти. А куда и не собираются ли вернуться, никто не знает. Но, скорее всего, они вернутся. Причем, не одни. А с графиней Мари Аль Киарано. Поскольку, согласно записям в том же злосчастном журнале учета постояльцев постоялого двора «Рыжий кот», наша настоящая Мари сегодня утром заселилась в одном из уступленных Марианной Фор Гельшафт бедной и уставшей путнице номере.

— Что? — несчастный маркиз выпучил глаза. — Настоящая Аль Киарано в Ривенти? И в открытую поселилась на постоялом дворе?

— Я так не думаю, — барон Дордик оторвался от разглядывания баронского парка. — Скорее всего, Марианна сегодня утром вышла из постоялого двора до смены ночного портье, как Марианна Фор Гельшафт, а вошла уже при дневном портье, как Мари Аль Киарано. Марианну же и подбирали на роль Мари именно потому, что девушки похожи! Так что, официально сейчас на постоялом дворе «Рыжий кот» одновременно проживают две девушки. Марианна и Мари.

— Я уже совсем запутался во всех этих Мари-Марианнах, — неожиданно жалобно произнес маркиз Стисорт. — Кто-то влез в нашу игру? Или мы влезли в чью-то?