Дура LEX

Пенетрация должна быть доказана прокурором, потому что это один из главных элементов изнасилования. Без пенетрации нет и изнасилования, а есть только попытка изнасилования.

Суд начинается с отбора присяжных. Прокурор с адвокатом должны отобрать двадцать четыре человека — двенадцать в основной состав и двенадцать запасных. Иногда запасных меньше — от трех до шести. Кандидатов партиями вводят в зал суда, и начинается процесс, который называется вуар-дир (vоir-dire). В переводе с французского — «видеть-говорить». Иными словами, ты видишь кандидата и имеешь возможность с ним говорить. У прокурора и адвоката есть право на отводы по каким-либо причинам и ограниченное право на отводы без всяких причин. Юра обвинялся в тяжелых преступлениях класса «А». В таких делах обе стороны имеют право на двадцать пять отводов без причин. Причиной для отвода является разумное предположение, что данный кандидат не может быть беспристрастным судьей в данном деле. Почему судьей? Потому, что присяжные решают все вопросы по фактам дела. На основании предъявленных улик и услышанных показаний они решают, имел ли место тот или иной факт. Была ли пенетрация? Было ли обоюдное согласие на секс? Имела ли место транспортировка жертвы? Была ли транспортировка добровольной? Были ли угрозы применения физического насилия со стороны обвиняемого? Все эти вопросы относятся к фактической стороне дела и являются прерогативой присяжных.

Судья, в отличие от присяжных, решает вопросы, связанные с законом и его толкованием. Допустимо ли то или иное вещественное доказательство к рассмотрению присяжными? Были ли вещественная улика или признание получены при нарушении конституционных прав обвиняемого? Имеет ли право адвокат задавать жертве вопросы о ее прошлом сексуальном поведении? Имеет ли право прокурор рассказывать присяжным об уголовном прошлом обвиняемого? Эти вопросы связаны с законами и их трактованием, а посему являются прерогативой судьи. Судья также инструктирует присяжных. Например, инструкция судьи может звучать так: если вы, присяжные, изучив все факты, найдете, что произошла пенетрация, на которую жертва не давала согласия, причем любой разумный человек на месте обвиняемого однозначно бы понял, что согласия на пенетрацию со стороны жертвы он не получил, то вы обязаны признать обвиняемого виновным в изнасиловании. Стороны устраивают прения по поводу инструкций. Например, прокурор может ходатайствовать, чтобы судья удалил слово «однозначно» из инструкции. Понятно, что без этого слова в инструкции осудить человека легче.

Каков был бы для Юры идеальный состав присяжных? Пол Моргенстерн, следуя традиции, считал, что прежде всего мы должны отсеять женщин, которых либо изнасиловали, либо подвергали угрозе изнасилования. Во время вуар-дир мы имели право задавать прямые вопросы на эти темы, но делать это мы должны были тактично. Ни в коем случае мы не должны были восстанавливать будущих присяжных против обвиняемого. Вуар-дир происходит на глазах у других кандидатов, и пока адвокат работает с одним, другие с него не спускают глаз. Следующими кандидатами на отсев являются те, у кого родственники или друзья были жертвами изнасилования. От таких тоже нечего ждать объективности. Как нельзя ее ждать и от родственников полицейских и других представителей правоохранительных органов. Каждый вечер они слушают истории своих пришедших с работы усталых мужей о том, как они в поте лица, рискуя жизнью, ловят преступников, которых потом «отмазывают» ловкие адвокаты.

В Юрином случае к вышеперечисленным «нежелательным» категориям я добавил суфражисток. Эти фурии готовы засудить за взгляд, за слово. Разумеется, на вуар-дир нельзя будет в лоб задавать вопрос, принимает ли кандидатка активное участие в движении за права женщин. Да и судья не признает участие в этом движении достаточной причиной для отвода. Но ведь у нас есть возможность давать отводы и без причин. Пол согласился, что мы должны аккуратненько прозондировать наших кандидаток по этому параметру. К счастью, многих воительниц за женскую свободу легко идентифицировать по неопрятному виду и недорогим украшениям, в основном индейской тематики.

Пол хотел видеть в составе присяжных как можно больше мужчин. Я — как можно больше людей с высшим образованием, которые бы легко раскусили Юлину ложь и увидели, кто она есть на самом деле. Я хотел умных, циничных скептиков. Пол — мужиков, которые бы симпатизировали Юре. Наши расхождения, впрочем, не были существенными.

Была еще одна проблема: без Юры нам трудно было представить свою версию событий. Если ни Гриша, ни Таня не заикнутся на прямом допросе о наркотиках, то и на перекрестном мы не имеем права касаться этой темы. Юля, понятное дело, на своем прямом допросе не будет заводить речь о кокаине. Но как бы нам хотелось, чтобы наркотики каким-то образом всплыли на суде, — присяжным все сразу стало бы понятно — и мотивация Юли, и что она за человек!