Дура LEX

Моссад уложится в несколько сот тысяч — там ребята неприхотливее. Мои ресурсы на ноябрь 1980 года составляли ровно ноль. Я занимался на первом курсе юридической школы, и моей стипендии и студенческого займа хватало только на бедную жизнь. Экономя и работая летом помощником адвоката, я мог собрать к августу сумму в тысячу долларов, а значит, на собственные ресурсы рассчитывать было нечего, и операцию придется финансировать из одолженных денег. Поговорив со всеми своими близкими друзьями, я выяснил, что на все про все у меня будет четыре тысячи долларов, включая собственную тысячу, которую еще предстояло заработать и отложить.

Первой тратой было приобретение крупномасштабной карты Балкан. Я прикрепил карту к стене и долго ее изучал. Я еще не знал, в каком городе или в каких городах будет останавливаться Люда, но следовало начинать привыкать к местности. Я заказал паспорт для заграничных поездок для постоянных жителей США. Паспорт пришел через два месяца.

В письме Люде пришлось попросить уточнить, когда и где именно она остановится в Югославии. Через месяц я получил ответ: городок Башка-Вода, с 21 по 28 августа. Башку-Воду я нашел в Хорватии, на Макарской Ривьере. Лежал этот курорт примерно посередине между Дубровником и Сплитом. Теплое Адриатическое море, благодатный климат. До границы с Италией далековато — машиной от Сплита добираться часов десять, да и то если дорога приличная. Еще несколько часов езды на север, через Словению, и ты на югославско-австрийской границе. Третья капиталистическая страна, граничившая с тогдашней Югославией, — Греция. Из Дубровника до Салоник, по моим расчетам, можно было добраться часов за семнадцать. Самый короткий путь в Грецию лежал через Албанию, но он, по понятным причинам, исключался, а следовательно, нужно было бы ехать сначала на северо-восток до Скопье, а потом на юг через всю Македонию до Греции.

Я по нескольку раз в день подходил к карте, пытаясь представить пляжи около Триеста, леса вдоль границы с Австрией и долину реки Вардар в Македонии с Родопской и Динарской горными грядами по обеим ее сторонам. Это было небесполезное занятие — привыкаешь к масштабу, к расстояниям, к названиям городов и деревень. Пару раз сходил в библиотеку, взял книги и альбомы о Югославии, просмотрел их. Нужно заранее знать, как выглядят местные жители, — какие у них характерные черты лица, какого цвета волосы, низкие они или высокие, как одеваются. Такое знание поможет мне выделить югослава в толпе, скажем, немцев, а русского в толпе югославов.

На всякий случай я решил получить визы во все капстраны, которые граничили с Югославией. Сделал я это позже, во время одной из поездок в Нью-Йорк — именно там находились ближайшие консульства интересующих меня государств.

Поскольку у Люды практически не было шансов на получение визы в капстрану на территории Югославии, я начал прорабатывать возможности нелегального перехода границы. Конечно, будь у меня деньги, я бы сначала сделал «холостой прогон» — сам попробовал бы нелегально перейти границу. Но денег не было, а значит, у меня только одна попытка — как у сапера. Дефицит, к сожалению, ощущался не только в финансах, но и во времени: ведь я учился на первом, самом тяжелом курсе юридической школы и должен был еженедельно прочитывать по 700–800 страниц судебных решений в области конституционного, контрактного и уголовного права, не считая юридических эссе, сборников законов и комментариев к ним.

Ни из одной книги не выудишь столько информации, сколько из живого человека, и я начал искать выход на югославов, которых в Америке, как и представителей всех других национальностей, достаточно. Вспомнил, что когда три года назад преподавал в течение одного семестра русский язык на факультете современных языков и литературы, у меня в группе была македонка по имени Бетти. Группа оказалась небольшой, человек десять, мы все дружили, собирались у меня на квартире, пили водку.

Политическая корректность тогда только зарождалась в Соединенных Штатах, и никому бы в голову не пришло донести на меня в ректорат, что я вольно веду себя со студентками, что у меня на квартире курят марихуану и пьют водку, закусывая ее желе. Почему желе? Однажды во время урока я сказал, что люблю желе. В следующую пятницу студенты собрались у меня, притащив зеленое, красное, желтое желе в самых разнообразных емкостях: в туфле, в мыльнице, в шапке, в футляре для очков, в химической колбе и других экзотических сосудах. Я, как всегда, выставил водку. Напились все до чертиков. Ночью студенты разъехались — кто домой, кто в общежитие.

На следующее утро я узнал, что все общежитие было заблевано разноцветной гадостью, что вызывали полицию и забрали двух моих студентов за драку. А еще говорят, что русские напьются и дерутся. Просто надо знать, как правильно пить и чем закусывать, — если все сделаешь по правилам, драка обеспечена. И никто — ни участники драки (которых вскоре отпустили), ни свидетели, ни мальчики, ни девочки — никто меня не заложил и моего имени не упоминал.