Дура LEX

— Джастин, по-моему, если пациент требует, чтобы хирург ему вырезал аппендицит консервным ножом, хирург должен отказаться, даже если пациент обещал ему хорошо заплатить. Так вот, клиента звали Гена. На консультации он рассказал, что в Союзе работал адвокатом и что хочет остаться в Америке. Собирается просить политическое убежище на том основании, что его как еврея преследовали. Тогда все выдавали себя за евреев. Бруклинские, настоящие евреи по этому поводу торжествовали и негодовали одновременно. Еще бы — в Союзе мы должны были выдавать себя за русских и украинцев, а теперь вот они выдают себя за нас! Нас также изумляла неспособность американцев отличать еврея от нееврея. Адвокаты и псевдоадвокаты, специализирующиеся на политических убежищах, пользовались этой неспособностью и «пекли» евреев пачками.

Гена был абсолютно не похож на еврея. Он скорее был похож на антисемита. Да и говорил он о евреях в лучшем случае пренебрежительно — сказывалось, что попал он в «еврейскую» профессию, то есть стал адвокатом, а пробиться, судя по всему, не смог. Вот и затаил Гена обиду на евреев. Гена сказал, что легенду он уже разработал и хочет, чтобы я выслушал ее и высказал свое мнение.

Согласно легенде, «еврея» Гену особенно третировали в Советской армии. Обзывали жидом, заставляли вне очереди мыть полы в казармах, били, устраивали темную. Кульминацией истории было нападение на Гену ночью группы из нескольких солдат. Пятеро держали Гену за руки за ноги, а один перочинным ножиком вырезал у него на правой ягодице шестиконечную звезду.

Я с изумлением смотрел на Гену — в своем ли он уме? Гена, однако, спокойно и даже нудно прочитал легенду до конца — мобилизация, юридический институт, работа адвокатом. Там и сям вкрапления, связанные с посещениями синагоги, поеданием мацы и другими еврейскими религиозными ритуалами. Я начал задавать Гене вопросы о еврейских праздниках, но он перебил:

— Меня интересует только одно: что вы думаете насчет жопы? Не перегнул ли я палку?

Я не стал каламбурить. Нахмурился и серьезно спросил:

— Вы собираетесь на интервью показать фотографии вашей задницы с нарисованным шрамом?

— Я что, дурак? — удивился Гена. — Какой нарисованный! У меня есть на Брайтоне знакомый хирург, который мне настоящий магендовид на жопе вырежет. Ишрам будет выглядеть так, как будто ему много лет. Он пластический хирург!

— И вы собираетесь снять штаны на интервью и показать задницу? — с недоверием спросил я.

— Вот тут-то мне и нужен ваш совет! — сказал Гена. — Там я был адвокатом и знал все ходы-выходы, а здесь вы адвокат. Как вы думаете, стоит мне снимать штаны на интервью?

— Гена, это не юридический вопрос, а психологический. Посмотрите, как ситуация складывается, кто интервьюер — девушка или мужик, — начал я нести ахинею.

— А перед кем лучше снять — перед девушкой или перед мужиком? — не унимался Гена. — Вы извините, что я так детально спрашиваю, я ведь все-таки был адвокатом.

— Гена, ваша легенда скучна, неправдоподобна, а кульминация гротескна.

— Хорошо, я заплачу — разработайте вы мне легенду, а жопу я беру на себя.

Может быть, Гена на самом деле заполучил магендовид на жопу и показывал его на интервью. Но свидетелем этому я не был, потому что отказался представлять его. Никакой он не еврей. Ни реальный, ни виртуальный.

* * *

— Джастин, мы встретимся через неделю. Ты мне снова расскажешь, как тебя преследовали. Учти, что у тебя нет справок из больниц, где тебя якобы лечили от побоев, у тебя нет справок из милиции, куда ты якобы обращался за помощью, у тебя нет никаких вещественных доказательств того, что ты говоришь правду. Легенда должна быть короткой и мощной. Ты украинский в школе учил?

— Да, как и все. А что, мне надо будет легенду по-украински рассказывать?

— Хотелось бы, но не придется. Если ты помнишь из школьной программы по украинской литературе, был такый письменнык Васыль Стефанык.

— Не памя́таю.

— Горький про нього казав, шо вин пышэ «сыльно, стысло, страшно»! Зрозумив?

— Зрозумив. А шо такэ «стысло»?

— Коротко, емко.

— Ты хочешь, чтобы у меня было, как у Стефаника?

— Именно так. Чтоб все три «с» у тебя были! Когда ты мне рассказываешь, как тебя вверх ногами вешали, мне не страшно, а смешно. Тоже «с», но не то.

Джастин в итоге разработал довольно приличную легенду. Мы много раз встречались, подолгу сидели, играли в «адвоката дьявола». Я пытался ловить его на всяких мелочах, а он должен был выпутываться из любой ситуации, сохраняя при этом образ негра, которого преследовали на Украине. Нельзя отвечать на вопросы едко, нельзя слишком умно, нельзя риторически, нельзя двусмысленно, нельзя долго думать над тем, над чем думать долго нельзя. Нужно помнить даты, места, имена. Учебник для работников иммиграционной службы подчеркивает, что правда всегда конкретна, а ложь, наоборот, — обща, размыта. Необходимо показать страх: если ты не боишься, то убежища не получишь. Страх не должен быть параноидальным, он должен иметь корни в реальности.