Дура LEX

— Боря, ты хочешь убить бандита — это нормально, но давай теперь уберем пафос из этой ситуации. Я же не говорю тебе, что твое намерение аморально. Тебя, я вижу, не интересует, нужно ли это делать, а только — как это сделать с наименьшими потерями, то есть как убить и при этом не быть пойманным. Ты знаешь, это, наверное, самый старый вопрос в истории человечества. Я не говорю об Агате Кристи, все детективы которой посвящены именно попытке преступника скрыть преступление, которое блестяще раскрывается Пуаро или мисс Марпл.

— Да и у Конан Дойля то же самое.

— Да и история Каина с Авелем — все о том же, только там дело распутывал не Шерлок Холмс, а сам Господь Бог, который был не только следователем, но и свидетелем, поскольку всевидящ и всеслышащ. Ну и судьей заодно. Кстати, интересный случай, если анализировать психологию самого судьи.

— Марик, не попасться — только половина дела. Вторая половина — избежать мести бандитов и кровной мести брата-бандита.

— Я понял, что его брат здесь. Дика… Хорошее имя для бандита.

— Беслик тоже неплохое. Дика и Беслик… Дикий бес.

— Первая реакция — убивать надо обоих братьев сразу, но откуда ты знаешь, что у Беслика нет еще братьев, кроме Дики? Вдруг там целый клан?

— Значит, убивать надо так, чтобы никто не подумал на меня.

— Так какого хрена ты звонишь Розену каждый день и жалуешься на Беслика? Тут не надо быть Эйнштейном, чтобы сразу тебя вычислить. Какие бы ты алиби ни придумывал, ты — первый подозреваемый именно в свете твоих жалоб на Беслика. Кроме Розена, ты также жаловался на него всем бандитам. В такой ситуации так просто стрелки не переведешь. Операцию отменяю.

Марик заказал еще одну водку с мартини, я заказал скрудрайвер, чтобы сбить терпкий вкус джина с тоником. Марик отменил убийство Беслика и Дики так буднично, как будто речь шла о том, чтобы не взять их с собой в кино.

— Что значит отменяешь?

— Отменяю, потому что неминуемо либо уголовное преследование за убийство, либо попытка убийства тебя, либо и то и другое. Шансов выйти сухим из воды у тебя практически нет.

— И тем не менее я иду на это. Думаю, при правильном планировании можно исключить уголовное преследование или по крайней мере свести шансы прокурора на мое осуждение к минимуму.

— Каким образом?

— У меня есть разрешение на хранение пистолета в офисе и уже есть пистолет. Я уверен, что при следующем нашем разговоре в офисе Беслик опять меня оскорбит. Тогда я спокойно скажу ему что-нибудь типа: «Ну и скотина же ты, Беслик. Козел ты недоношенный». Реакция Беслика однозначна — он тут же бросится на меня. Я достаю пистолет и стреляю ему прямо в башку. И еще раз, и еще раз, если нужно.

— А для чего тебе нужно, чтобы он на тебя бросался?

— Как для чего? Если он бросился, значит, учитывая размер Беслика, мне грозила смертельная опасность. Я ведь имею право применять оружие только в том случае, если есть угроза жизни. Кулак Беслика — смертоносное оружие, и присяжные, ознакомившись с размерами Беслика и его кулака, подтвердят это. Да прокурор и не будет заниматься судебным преследованием. Когда нападает человек таких размеров, понятно, что своей физической силой я его остановить не могу.

— Ну так все-таки для чего тебе нужно, чтобы он на тебя бросился? Шмаляй его в спокойной обстановке, когда он ничего не подозревает, а на допросе потом расскажешь, как он на тебя бросился. Мало того, после того, как убьешь его, сунь ему в руку что-нибудь острое, ну, скажем, нож для открывания конвертов.

— Ты хочешь, чтобы я стрелял в сидящего спокойно на диване Беслика?

— А ты, по-моему, больше хочешь напоследок обозвать его, нежели грохнуть. Ты что, тренированный спецназовец? Неужели ты думаешь, что, если Беслик на тебя бросится, у тебя будет время вытащить и наставить пистолет в нужном направлении? А если ты только заденешь его, причем легко? Хватит ли у тебя хладнокровия добить его? Нет, уж лучше стрелять, когда он спокойно пьет кофе. Кстати, а когда ты братана его Дику кончать собираешься?

— Так ты же сам сказал, что неизвестно, сколько у Беслика братьев.

— Вот именно. Но мы знаем, что один точно есть. Его и надо кончать. А там, может, все осетинское село в Америку выедет для мщения. Пусть сначала визы получат, потом оружие здесь достанут, авось где-то и засветятся.

— Дика меня не оскорблял. Я бы не хотел его убивать.

— А ты и не сможешь. На таком маленьком пространстве, как твой офис, два здоровых невооруженных человека находятся в более предпочтительном положении, чем один нетренированный человек с пистолетом.

— Что же ты предлагаешь? Ты же только что сам отменил операцию.

— Его убью я. Я буду с тобой в офисе. Зашел к другу в гости.

— Марик, ты вообще в своем уме? Ну, ладно, я вляпался, но ты-то никуда не вляпывался. Для чего тебе все это нужно?

— Во-первых, мы друзья. Во-вторых, ты один не справишься. В-третьих, мне так все осточертело. К тому же я верю, что буду вершить святое дело.

— Марик, негоже еврею просто так стрелять в безоружного человека.