Дура LEX

— И я сосредоточен на полете, но я расслаблен. А после приземления я вообще о пилотировании думать не буду до тех пор, пока снова не окажусь в кабине самолета.

— Брайан, тебя не заботит, что я буду встречаться с прокурором по делу твоего клиента?

— Честно говоря, не заботит.

Брайан снова поднял правую руку, пробормотал какие-то цифры в микрофон, и мы пошли на снижение.

Пока у Брайана было деловое свидание, я сидел в кафе на набережной, смотрел на восхитительный залив, не получая от вида никакого удовольствия. Кто я и что собираюсь делать? И какой вышке мне нужно об этом докладывать, чтобы получить правильный курс? Вскоре я увидел направляющегося ко мне Брайана.

— Ну что, все пытаешься определить свой бортовой номер?

— Да, Брайан, пытаюсь.

— У меня есть идея. Я скажу Беслику, что ты каждую неделю должен предоставлять прокурору отчет о том, как он выполняет условия своего пребывания на свободе. Не думаю, что как-то этим скомпрометирую свою адвокатскую мантию. Все равно меня как адвоката должно заботить его поведение. Да, именно так я и сделаю, посмотрим тогда, как он будет к тебе относиться. Да, завтра я его вызову и поговорю с ним на эту тему.

Брайан позвонил мне на следующий день около шести часов вечера. Сказал, что встречался с Бесликом и что на встрече были Дика и Роман, который переводил.

— Ну что, Беслик теперь от меня отцепится? — спросил я. — Он понял, что его судьба зависит от моих отчетов?

— По-моему, он ничего не понял. Я спросил его, где он ночует и что вообще происходит в его жизни. Он сказал, чтобы я не волновался, что в его жизни ничего не происходит, и при этом абсолютно никак не прореагировал на сообщение о твоей важной роли в его деле.

— Что мне теперь делать?

— Дай подумать. Созвонимся завтра.

Я вышел из офиса в подавленном настроении. По дороге домой старался придумать какое-нибудь оригинальное решение проблемы, но ничего у меня не получалось. Я ехал вдоль Гудзона, посматривая на Манхэттен на другой стороне реки. Волшебное зрелище меня немного успокоило. Чуть выше паромного причала бар «Шемрок», где ирландский бармен Пит замечательно делал «Кровавую Мэри». Это только кажется, что «Кровавую Мэри» сделать легко — смешай водку с заранее приготовленным миксом, всунь в стакан стебелек сельдерея, и напиток готов. Но не получится с таким подходом настоящая «Кровавая Мэри». Во-первых, водка должна быть хорошая, как минимум «Финляндия». И микс должен быть хороший, чтобы специи не забивали вкус водки, чтобы напиток не был чересчур соленым или острым. Некоторые бармены сами делают миксы по своему собственному рецепту. Пропорции тоже знать не мешает — сколько водки, сколько микса, сколько льда. Затем нужно иметь талант все это смешать в металлическом стакане, причем смешивание должно быть одновременно немножко и взбиванием. Когда Пит переливает напиток из металлического стакана в стеклянный, сверху образуется слой вкусной пены. Пит правильным движением подает этот мужской напиток. Напиток, а не коктейль, а потому допустима, и даже поощряется, небольшая небрежность.

Я смотрел, как Пит выполнил все вышеперечисленные действия.

— Хотел бы я быть барменом, — сказал я Питу.

— И я хотел бы быть барменом, — ответил Пит.

— А ты не хотел бы быть адвокатом? — спросил я Пита.

— Ни в коем случае. Кому нужна эта головная боль? Тебе сейчас хорошо?

— Нет, Пит.

— А мне хорошо. На хрен мне «Альфа-Ромео», если у меня башка болит или настроения нет? Меня устраивает мой старый «Понтиак», в который ты бы в жизни не залез, боясь выглядеть смешным.

Пит знал, что я адвокат и что у меня «Альфа-Ромео», потому что бармены многое знают о своих клиентах. Пит лично знал Айлин и даже Криса, которого мы пару раз брали в «Шемрок» отведать цыплячьих крылышек. Я уже не первый раз задавал Питу вопрос, хотел бы он быть адвокатом, но сегодня я не мог не задать его снова. Пит ни разу не сказал, что не отказался бы быть адвокатом, но ни разу и не удивился, что я задаю ему один и тот же вопрос. Пит знал, кто он, где он и что собирается делать. Но знал это и адвокат Брайан. Не сомневаюсь, что адвокаты Лэйн Стюарт, Джон Бэйкер и Барри Арнитц тоже знают, кто они, где они и что собираются делать. И не мечтают втайне поменяться профессиями с барменами, пожарниками, вообще ни с кем. Почему я один оказался в такой ситуации? Неужели никто из них никогда не был в дерьме? Я допил вкусную «Кровавую Мэри», заплатил и вышел.

Подъехав к дому, вспомнил, что моя семья теперь живет у Марика. Развернулся, поехал к Марику.

После обеда я рассказал Марику и Айлин, что, по словам Брайана, Беслик не очень испугался того, что я могу ему напакостить нелестным отчетом о его поведении.

— А кого Беслик боится? — спросил Марик.

— Точно Бурята. Наверное, Левана. Боится всех американских судей, прокуроров, полицейских и фэбээровцев. Розена не очень. Если бы он был в Москве, конечно бы он Розена боялся, но на расстоянии страх перед Розеном, к сожалению, улетучился, иначе он бы давно отстал от меня.

— Ну, с Бурятом ты уже встречался. Вряд ли он твой союзник в этой истории, — сказал Марик.

— Вряд ли.