Дурак космического масштаба

Меня, в общем-то, и обучали на кораблях такого класса, и служить я начал на подобном.

— Долго будешь разбираться?

— Как прикажете. Положено — два месяца.

— А реальный, какой срок?

Я вздохнул. Какой к Хэду реальный? Кто его определял вообще? Да и разговор шёл тот ещё. Сродни прогулке по минному полю. Кто первый наступит… Спросил:

— Когда нужно?

— Ну, неделя точно будет. Может — две. Но это уже… при очень хорошем стечении обстоятельств… — он остановился почти напротив меня.

Я старался смотреть куда-нибудь мимо него.

— Попробуем.

На душе у меня было неспокойно. Я, наверное, морально приготовился дополучить сегодня по шее, и попытки всячески оттянуть этот момент действовали мне на нервы. Я бы сам нарвался уже, но не знал как. И не тот человек был инспектор, чтобы этого не заметить.

— Чего смурной-то такой? Ч

то значит "смурной?". От "пасмурный" что ли? Пожал плечами. Отвел глаза.

— Ну, так не пойдёт, — лорд Джастин развернул меня к себе, вместе с креслом. — Ну-ка смотри на меня? Обиделся что ли за вчерашнее?

— Нет.

— Чего тогда?

Я не знал, "чего". Просто мне было не по себе и всё тут.

— Ждал — воспитывать, что ли буду?

Я встал. Он и так стоял ко мне слишком близко, а теперь нас вообще разделяло меньше метра. Нервы внутри меня вибрировали, как корабль перед стартом. Но это, почти открытое противостояние, как ни странно, и придало мне сил.

— У вас есть какие-то конкретные вопросы ко мне? Я хотел бы досмотреть документы, — сказал я твёрдо.

— Значит, всё-таки обиделся, — покачал головой лорд Джастин.

— Нет. Не обиделся. Но вы мне дали всего неделю, а объем работ очень большой.

— Вот ты какой… Запомнил, о чем говорили вчера, значит?

— Да, — сказал я. — Не всё понял, но запомнил.

— Тогда не будем больше к этому возвращаться. Садись, чай будем пить. Устал я.

Он действительно тяжеловато опустился в кресло. Я налил ему чай. Какой-то не знакомый мне сорт. Вроде надо бы успокоиться? Но напряжение не отпускало.

— Наливай себе.

Я налил, сел и тоже почувствовал, что устал. От нервов всех этих, наверное. А может — последствия болезни всё ещё.

— Значит, ждал, что, как вчера будет?

Я кивнул.

— Прости старика, привык с дураками разговаривать. Да и злой вчера был… Забыл уже какая хорошая в этом возрасте память… Простишь?

Я кивнул.

— Правда?

И посмотрел на меня так, что я и дышать как разучился. Нет, не верил я, что лорд Джастин "забыл" или "не подумал". Проверял он меня опять. И заставлял самого себя сдать. "Под роспись".

— А за что вас прощать? — сказал я. — Сам, в общем-то, виноват…

Дальше я говорил медленно, осторожно подбирая слова. И понимал, что это и есть продолжение вчерашней экзекуции. Только теперь я должен делать всё сам. И надо было делать. Нужно было говорить честно.

Только я не стану сейчас об этом рассказывать. Может быть, потом когда-нибудь. Сейчас мне и без того тошно. Единственное, что скажу, если бы Мерис узнал, куда я иду, меня бы остановили. Я же маршрут предварительный сбрасывал. Но он не узнал. Потому, что предателем был начальник его спецслужбы, ну, тот гад толстый, он ему просто не доложил. Это я догадался сам, в процессе того, как пересказывал эту историю лорду Джастину.

— Всё-таки чего-то я в тебе не понимаю, — сказал инспектор потом, когда мы пили чай, и я вообще уже не мог никак на него реагировать.

Бывает мышечная усталость, а бывает нервная. У меня на сегодня все чувства уже отказали, не работали. Инспектор говорил медленно, с интонациями хирурга, который только что зашил пациента и теперь размышлял, чего же он в нём таки не дорезал.

— У тебя куратор кто был в академии?

Я сказал. Он покачал головой.

— А служил под чьим началом?

Но и эта фамилия его не удовлетворила.

— Ведь есть же какой-то стержень, — сказал он. — Ну не мог простой парень с такой отсталой планеты…

— Я с генералом Макловски служил, когда его разжаловали и перевели в Северное крыло.

— Да ну? — удивился лорд Джастин. — С Колином? Вот откуда, значит, ноги растут…

— А какие ноги, можно спросить? — я уже настолько отупел, что говорил первое, что приходило в голову.

— Можно, — он усмехнулся, налил себе ещё чаю, чего-то не нашёл на столе, встал, достал из сейфа какие-то экзотианские сладости. Только по коробке и понятно было, что сладости. На вид я бы не рискнул определить. — Угощайся, — и засунул какую-то сиреневую гадость в рот.

Я из вежливости тоже взял.

— Психика у тебя мальчишеская, гибкая, кажется — лепи, что хочешь, однако стержень уже есть. Учитывая происхождение и послужной список — рановато тебе ещё. Значит, кто-то возился с тобой. Не то чтобы сильно учил, нет, но достаточно развитый человек воздействует на других, уже просто находясь рядом. Подобное в тебе — притягивается к подобному, дрянь всякая постепенно отпадает, за невостребованностью… Да пробуй ты, хорошая штука. Кемис, называется.

Я взял "конфетку" в рот. Она и вправду оказалась вкусная. Не очень сладкая, с необычным запахом.

— Ешь, не стесняйся.

Я фыркнул, чуть чаем не подавился. После того, ЧТО я ему о себе рассказал, чего я, интересно, мог теперь стесняться? Даже мой медик знал обо мне меньше.