Дурак космического масштаба

– Ну и что? – не выдержал тягомотины Неджел. Келли говорил скомканно, да еще и с приличным акцентом. Он вырос на отдаленной колонии, где сохранились языковые общины.

– Зачистка – это… когда гражданских, – отозвался Келли чуть слышно. По коридору протопал дежурный.

Неджел выругался шепотом.

– Надо это… остальным сказать, – закончил Келли, отворачиваясь к стене. – Чтобы это… завтра.

Осмыслить сказанное я не сумел. Минуты две честно сидел, уставившись в темноту со слабо различимыми перегородками кроватей и горящей у входа тревожной кнопкой. Дверь была заблокирована с пульта дежурного, но здесь не карцер и разблокировку можно провести удачным пинком.

Я не буду бояться, я прав. Пусть Хокинс меня боится. А завтрашние проблемы как-нибудь доживут до завтра.

Утро началось за два часа до восхода.

Кормить никто не собирался. Но транквилизатор вкололи – один и тот же всем без разбора.

Я вспомнил список разрешенных стимуляторов, где рукой Дьюпа напротив моего имени было дописано – М52. И обведено в кружок. Да я и сам подозревал, что не на всех эта дрянь одинаково действует, тем более если брать привыкшие к экстремальным нагрузкам мозги пилотов.

Оглядываясь на своих, я ловил и затуманенный взор Исти, и совершенно трезвый – Роса, и лихорадочный блеск в глазах Разика. А ведь транквилизатор может и возбуждать!

Наша эмка, вместе с похожей по тоннажу посудиной, шла следом за спецоновским десантом. Рядом шныряли шлюпки. Полутяжелых, десантных, было мало – в основном двойки, легкие полицейские катера и даже гражданские водородные, переваренные под боевые задачи. Теперь я понял наконец, почему на ЭМ-112 столько пилотов.

На Севере я всего один раз принимал участие в боевой операции, где основной ударной силой были модули, отстреливаемые от КК, так называемые двойки – юркие посудины, способные какое-то время поддерживать автономный огневой режим. Такие модули здесь, как я понял, снимали со старых кораблей, чинили списанные. У нас на эмке левых двоек набралось восемь штук, да еще три стояли на своих родных местах, в огневых карманах корабля.

Если выдрать из двойки реанимационный блок, там вполне можно оборудовать два сидячих места. Так здесь и делали. И десантников подсаживали к пилотам.

Получалась забавная ударная единица. Невозможная на Севере, потому что там не воюют на грунте. Планеты – слишком большая ценность, чтобы подвергать их риску возможного радиационного загрязнения. Ведь сердце безобидной маленькой двойки – реактор антивещества. Иначе, отделившись от корабля, она не простреляет и десяти секунд.

Имелись у нас на эмке и две большие десантные шлюпки – старые, похожие на жестяные банки: вся изоляция внутри была тщательно вырвана. Туда и загнали десантников. Ну и нас вместе с ними. Шлюпка гудела и вибрировала так, что поговорить с Аленом и Яниславом я не сумел. На Роса и Обезьяну надежды было больше в плане спонтанных реакций. А двух молодых бандаков следовало предупредить, чтобы держали себя в руках. Тем более, глаза у Разика продолжали блестеть, и гримаса застыла на лице не самая подходящая.

Раньше я только читал про зачистки. Мне казалось, что так называют работу спецона по подавлению остаточного сопротивления противника после светочастотного удара с воздуха. Но на практике этот материал не разбирался. Только из курса военной истории я знал, что подобная техника ведения боя применялась в войне с хаттами. После обстрела с воздуха их вытаскивали из нор и добивали. Но мы-то что будем делать? Трупы закапывать? Так следом пойдет похоронная команда. Разбивать район на секторы и контролировать до прибытия полиции?

Я вообще плохо понимал происходящее. Наша эмка, кажется, не относилась к силам спецона, но подчинялась ему. Возможно, она являлась частью планетарной армии? На Севере такого не было, но… Да кому нужна армия на планете? За порядком следят полисы, нештатные проблемы решаются силами спецона… И всё-таки мы, похоже, не являлись ни спецоном, ни полицией. Вот такое головидео…

От транквилизатора плыло перед глазами, звенело в ушах, а между горлом и сердцем кровь потихонечку превращалась в стекло. Если бы не это, я сорвался бы уже от увиденного. Хотя видели мы мало, очень мало. Но мозг достраивал. Я сидел так, что частично различал показания на панели первого пилота. Ну и через армпластик в лобовой части шлюпки был кое-какой обзор.

Я видел, как остывал под нами раскаленный город. Скорее всего, впереди шла группа тяжелых шлюпок и лупила по зданиям. Более легкие шлюпки зависали, ожидая, пока уцелевшие горожане начнут стрелять из подвалов. Они подавляли остаточные очаги сопротивления. Потом спецон сбрасывал десант, проводивший черновую разведку захваченного района. Остатки мирного населения десантники сгоняли в наскоро сооруженные электромагнитные клетки. И уходили дальше.