Дурак умер, да здравствует дурак

– Ай-ай-ай, – произнес юноша, постукивая карандашом по доске с прищепкой. – Это усложняет дело. Она числится в нашем списке пожертвователей. Благотворительный взнос в сумме пятнадцать долларов. Может быть, уходя, она оставила эти деньги вам?

Я испытал смутное ощущение, что этот юноша заподозрил меня в намерении прикарманить взнос, и сказал:

– Нет. Мисс Смит не оставляла никаких денег и даже не обмолвилась об этом пожертвовании.

– Хммм... Скверно. К полудню я должен собрать и сдать все до последнего цента.

Я вспомнил, что в ящике туалетного столика Карен лежит кошелек с несколькими купюрами, и сказал:

– Подождите минуту. Может быть, я сумею раздобыть для вас эти деньги.

В кошельке оказалось тридцать с лишним долларов, более чем достаточно.

Вытащив три пятерки, я вручил их стоявшему в дверях юноше.

– Благодарю вас, сэр, – молвил он. – Вот, держите расписку. Отдадите ее в налоговое управление. Чье имя я должен указать, ваше или мисс Смит?

– Мисс Смит, – ответил я.

Он нацарапал на листке имя, и я снова завалился на диван. Но спустя двадцать минут рывком принял сидячее положение и уставился на кофейный столик, где лежала расписка. Пятнадцать долларов! Я только что опять приобрел пустую бумажку! Да еще заплатил за нее из чужого кармана!

Я опрометью выскочил из квартиры и забегал вверх-вниз по лестнице, заглядывая во все коридоры. Но юноши, разумеется, уже и след простыл. Теперь придется возмещать Карен потери, вот только как это сделать? Наличных денег у меня почти не было, а выписать чек я не мог: она сразу поймет, что я копался в ее личных вещах. Но ведь нельзя же просто стащить у нее эти пятнадцать долларов.

Вернувшись в квартиру, я принялся мерить шагами гостиную и размышлять о том, как мне быть. Итогом этих размышлений стало данное самому себе твердое обещание (уже далеко не первое) впредь подозревать всех и каждого. Уж теперь-то – наверняка!

В половине двенадцатого раздался гудок домофона. На сей раз пожаловали Стив и Ральф. Поднявшись наверх, они сообщили мне, что огорчены, поскольку я не позвонил им сразу же после покушения на мою жизнь. Я признал уместность их скорби, принес извинения и пообещал, что впредь такого не повторится, после чего следопыты перешли к обсуждению более важных вопросов. Например, такого: кому и зачем приспичило меня убивать?

– Как вы понимаете, Фред, нам нужна начальная версия, отправная точка, – сказал Ральф, а Стив добавил:

– Ральф имеет в виду какой-нибудь указатель возможного направления поиска.

– Да, я имею в виду как раз такой указатель, – согласился Ральф. Разумеется, если в ходе расследования мы обнаружим факты, которые не будут укладываться в начальную версию, от этой версии придется отказаться в пользу какой-нибудь другой.

– Или подтасовать факты, – вставил Стив, и сыщики расхохотались.

Отсмеявшись, Ральф сказал:

– В вашем деле начальная версия уже есть. Я говорю о парне, который стрелял в вас вчера вечером.

– По нашей версии, – добавил Стив, – этот парень и есть убийца вашего дядьки.

– Но это – лишь версия, – поспешно пояснил Ральф. – Надо признаться, кое-что в ней не очень нам нравится.

– Например, образ действий, – сказал Стив.

Ральф взглянул на него и нахмурился.

– Не думаю, что Фреда интересуют чисто технические подробности, рассудил он. – Полагаю, ему хочется побольше узнать о том, что я назвал бы общей картиной.

– Иными словами – о версии, – откликнулся Стив.

– Вот именно, – согласился Ральф. Он посмотрел на меня, вздернул брови и спросил:

– Ну-с?

Я уставился на Ральфа, не понимая, чего он от меня хочет.

– Что – ну-с?

– Ну-с, какого вы мнения об этой версии?

– Оно интересует нас, потому что вы, можно сказать, замешаны в этом деле, Фред, – пояснил Стив.

Я пожал плечами.

– В вашем изложении версия звучит вполне правдоподобно. Две жертвы, один убийца – в этом есть смысл.

– Какой, Фред? – спросил Ральф.

– Что?

– Вы сказали, в этом есть смысл. Человек, убивший вашего дядьку Мэтта и стрелявший в вас, – одно и то же лицо. Почему вы думаете, что в этом есть смысл?

– Ну... – в растерянности ответил я и, вместо того, чтобы довести свою мысль до конца, принялся сучить руками. – Просто это звучит разумно, вот и все.

– Стройно, – подсказал мне Ральф. – Не размыто. Один убийца. Что-то вроде блок-полиса в страховом деле.

– Да, можно сказать и так, – согласился я.

– Стало быть, и мотив тоже один, – продолжал Ральф. – Один для обоих убийств.

– Возможно, – ответил я.

У меня возникло весьма неприятное ощущение: казалось, эти двое норовят загнать меня в какую-то ловушку, но я не понимал, как и зачем.

– Как вы думаете, Фред, – спросил меня Стив, – он делает это ради денег?

– Не знаю, – ответил я. – Ума не приложу, кто он такой и чего ему надо.

– Однако такая догадка представляется вполне правомерной, верно?

Может, это какой-нибудь ваш троюродный брат, который будет убирать всех других претендентов на наследство, пока не захапает его.

– Едва ли это имеет смысл, – возразил я. – Слишком уж прямолинейно.