Дурак умер, да здравствует дурак

— Здравствуйте, сэр, — жизнеутверждающе произнес он и взглянул на доску. — Кажется, мисс Карен Смит проживает здесь?

— Ее нет дома, — ответил я.

— Вот как? Но, быть может, она предупредила вас о моем приходе?

— Нет, она ничего такого не говорила.

Юноша вскинул брови.

— Я — Митчелл из районного комитета по благоустройству.

— Извините, — сказал я. — Мисс Смит не упоминала вашего имени.

— Ай-ай-ай, — произнес юноша, постукивая карандашом по доске с прищепкой. — Это усложняет дело. Она числится в нашем списке пожертвователей. Благотворительный взнос в сумме пятнадцать долларов. Может быть, уходя, она оставила эти деньги вам?

Я испытал смутное ощущение, что этот юноша заподозрил меня в намерении прикарманить взнос, и сказал:

— Нет. Мисс Смит не оставляла никаких денег и даже не обмолвилась об этом пожертвовании.

— Хммм… Скверно. К полудню я должен собрать и сдать все до последнего цента.

Я вспомнил, что в ящике туалетного столика Карен лежит кошелек с несколькими купюрами, и сказал:

— Подождите минуту. Может быть, я сумею раздобыть для вас эти деньги.

В кошельке оказалось тридцать с лишним долларов, более чем достаточно.

Вытащив три пятерки, я вручил их стоявшему в дверях юноше.

— Благодарю вас, сэр, — молвил он. — Вот, держите расписку. Отдадите ее в налоговое управление. Чье имя я должен указать, ваше или мисс Смит?

— Мисс Смит, — ответил я.

Он нацарапал на листке имя, и я снова завалился на диван. Но спустя двадцать минут рывком принял сидячее положение и уставился на кофейный столик, где лежала расписка. Пятнадцать долларов! Я только что опять приобрел пустую бумажку! Да еще заплатил за нее из чужого кармана!

Я опрометью выскочил из квартиры и забегал вверх-вниз по лестнице, заглядывая во все коридоры. Но юноши, разумеется, уже и след простыл. Теперь придется возмещать Карен потери, вот только как это сделать? Наличных денег у меня почти не было, а выписать чек я не мог: она сразу поймет, что я копался в ее личных вещах. Но ведь нельзя же просто стащить у нее эти пятнадцать долларов.

Вернувшись в квартиру, я принялся мерить шагами гостиную и размышлять о том, как мне быть. Итогом этих размышлений стало данное самому себе твердое обещание (уже далеко не первое) впредь подозревать всех и каждого. Уж теперь-то — наверняка!

В половине двенадцатого раздался гудок домофона. На сей раз пожаловали Стив и Ральф. Поднявшись наверх, они сообщили мне, что огорчены, поскольку я не позвонил им сразу же после покушения на мою жизнь. Я признал уместность их скорби, принес извинения и пообещал, что впредь такого не повторится, после чего следопыты перешли к обсуждению более важных вопросов. Например, такого: кому и зачем приспичило меня убивать?

— Как вы понимаете, Фред, нам нужна начальная версия, отправная точка, — сказал Ральф, а Стив добавил:

— Ральф имеет в виду какой-нибудь указатель возможного направления поиска.

— Да, я имею в виду как раз такой указатель, — согласился Ральф. — Разумеется, если в ходе расследования мы обнаружим факты, которые не будут укладываться в начальную версию, от этой версии придется отказаться в пользу какой-нибудь другой.

— Или подтасовать факты, — вставил Стив, и сыщики расхохотались.

Отсмеявшись, Ральф сказал:

— В вашем деле начальная версия уже есть. Я говорю о парне, который стрелял в вас вчера вечером.

— По нашей версии, — добавил Стив, — этот парень и есть убийца вашего дядьки.

— Но это — лишь версия, — поспешно пояснил Ральф. — Надо признаться, кое-что в ней не очень нам нравится.

— Например, образ действий, — сказал Стив.

Ральф взглянул на него и нахмурился.

— Не думаю, что Фреда интересуют чисто технические подробности, рассудил он. — Полагаю, ему хочется побольше узнать о том, что я назвал бы общей картиной.

— Иными словами — о версии, — откликнулся Стив.

— Вот именно, — согласился Ральф. Он посмотрел на меня, вздернул брови и спросил: — Ну-с?

Я уставился на Ральфа, не понимая, чего он от меня хочет.

— Что — ну-с?

— Ну-с, какого вы мнения об этой версии?

— Оно интересует нас, потому что вы, можно сказать, замешаны в этом деле, Фред, — пояснил Стив.

Я пожал плечами.

— В вашем изложении версия звучит вполне правдоподобно. Две жертвы, один убийца — в этом есть смысл.

— Какой, Фред? — спросил Ральф.

— Что?

— Вы сказали, в этом есть смысл. Человек, убивший вашего дядьку Мэтта и стрелявший в вас, — одно и то же лицо. Почему вы думаете, что в этом есть смысл?

— Ну… — в растерянности ответил я и, вместо того, чтобы довести свою мысль до конца, принялся сучить руками. — Просто это звучит разумно, вот и все.

— Стройно, — подсказал мне Ральф. — Не размыто. Один убийца. Что-то вроде блок-полиса в страховом деле.

— Да, можно сказать и так, — согласился я.

— Стало быть, и мотив тоже один, — продолжал Ральф. — Один для обоих убийств.

— Возможно, — ответил я.

У меня возникло весьма неприятное ощущение: казалось, эти двое норовят загнать меня в какую-то ловушку, но я не понимал, как и зачем.

— Как вы думаете, Фред, — спросил меня Стив, — он делает это ради денег?

— Не знаю, — ответил я. — Ума не приложу, кто он такой и чего ему надо.