Дурак умер, да здравствует дурак

Скажу больше: в моем отношении к Карен царили такие же двойственность и сумятица, как и в моем отношении к деньгам. В каком-то смысле мне очень хотелось пойти по стопам Джона Элдена, но в то же время меня весьма страшили красота Карен и ее… как бы это назвать? — ее сексуальная эмансипация, да простится мне вся эта латынь. Как бы там ни было, я не предпринимал никаких новых шагов, а Карен больше не роняла намеков, но наш разговор прекрасно клеился и без этого.

Незадолго до полуночи мне пришло в голову снова позвонить Герти.

— Надежды мало, — объяснил я Карен. — Но все равно я звоню ей раз или два на дню.

— Пойду налью нам выпить, — ответила Карен и понесла наши стаканы на кухню.

Я набрал номер, выслушал два гудка, затем раздался щелчок, и голос, который, несомненно, принадлежал Герти, произнес:

— Алло?

Глава 35

— Герти?

— Фред?

— Герти, это вы?

— Это ты, Фред?

— Вы убежали! — заорал я, и Карен прибежала с кухни узнать, в чем дело.

— Я звонила тебе домой, Фред, — сказала Герти. — Ты у себя или где?

— Когда вы от них удрали? Как вам это удалось?

— Вылезла в окно. Ты бы меня видел. Чертовка Герти, Человек-Муха. Только что вошла.

— Герти, вам лучше покинуть дом. Наверняка они опять придут за вами.

— Я подумываю с утра пораньше отправиться в ГПП.

Карен лихорадочно махала одной рукой, а другой указывала на пол. Я кивнул и сказал в трубку:

— Герти, приходите сюда. Тут безопасно, и можно поговорить.

— Сюда? Куда — сюда?

— Я у Карен Смит.

— О, правда? У вас с ней делишки, да?

— Записывайте адрес, — сказал я. — Карандаш и бумага есть?

— Погоди.

Герти бродила чертовски долго, я уже начал думать, что ее опять умыкнули, но в конце концов она вернулась к телефону, и я продиктовал адрес.

Герти обещала тотчас же приехать.

— Попетляйте как заяц, — посоветовал я ей.

— Чего-чего?

— Убедитесь, что за вами не следят.

— Ах… Еще бы!

Я положил трубку и сказал Карен:

— Она скоро будет.

— Ну… — ответила Карен. На ее лице появилась очень странная выжидательная мина, эдакая смесь радости и покорности судьбе.

Я понятия не имел, что значит это «ну», а посему спросил:

— Что — ну?

— Фред, — со смиренным вздохом отвечала она, — я знаю, с тобой будет чертовски трудно. Надеюсь, хотя бы, что ты того стоишь.

— Карен, я не…

— Неужели ты не понимаешь, что, если хочешь успеть поцеловать меня до прихода Герти, то начинать надо без промедления?

Выходит, своим «ну» она понукала меня? Ну-и-ну!

Глава 36

Время шло. Впрочем, это волновало только меня одного.

Герти прибыла спустя три четверти часа. Пережитое никак не отразилось на ее прекрасном облике. Она твердой поступью вошла в комнату, улыбнулась Карен и сказала:

— Так вот кто моя соперница? Пожалуй, мне стоит сбросить несколько фунтов.

— А я как раз подумывала малость поправиться, — отвечала Карен. — Присаживайтесь.

— Расскажите, что случилось, — попросил я. — Мы уж думали, вас нет в живых.

Герти упала в кресло, оправила юбку, поставила рядом с собой свою патентованную сумочку и сказала:

— Если вас интересует мое мнение, они и сами не знали, что им делать.

Поначалу я думала так же, как ты: что маленькой Герти пришел конец. Но нет, они отвезли меня куда-то в Куинс, в трущобы, где были одни закопченные хибары, и заперли в каморке на верхнем этаже. Тогда я подумала: ого-го, да меня ждет нечто похуже смерти. Мы уже и не такое проходили. Однако и этого тоже не было. Они просто держали меня там и все время куда-то звонили. Эти двое парней были шестерками, они и сами не ведали, что творили и зачем. Я им так и сказала.

— Двое?

— Ага. Те, что меня схватили. В подъезде они усыпили меня хлороформом, иначе вдвоем не справились бы.

— Так вот почему я не слышал вашего крика.

— Ты шутишь? Мне и пикнуть не дали. Скажи, Фред, ты слыхал о человеке по имени Коппо? Какая-то такая фамилия.

— Еще бы не слыхал! — ответил я. — А вы их откуда знаете?

— Туда-то они и названивали. Я подслушивала у замочной скважины и кое-что разобрала. Они все больше бурчали, что им неохота меня стеречь, спрашивали, как развиваются события, что им со мной делать, и так далее. Чаще всего они разговаривали с этим самым Коппо. Раз десять слышала эти слова: «Позовите Коппо».

— Их двое, — пояснил я. — Эти Коппо — братья. Я слышал о них от профессора Килроя.

Герти вздрогнула.

— Килрой? Этот старый хрыч здесь? Я-то думала, он и посейчас где-то в Южной Америке.

— Нет, — ответил я. — Он в Нью-Йорке и уже виделся со мной.

Я рассказал ей о моей встрече с профессором Килроем, о Педро Коппо и его сыновьях. Когда я умолк, Герти спросила:

— Стало быть, они охотятся за деньгами?

— Профессор Килрой считает, что я должен пожертвовать на благотворительные цели.

— Иными словами, отдать все бездельникам и халявщиком, — поправила меня Герти.

— А что полиция? Вы там уже были?

— Ты шутишь? Без легавых тут не обошлось. Я своими ушами слышала, как эти два дурака говорили друг дружке, что легавых окоротили. И то, мол, слава богу.

— Так я и думал! — я вскочил на ноги, взволнованный и сердитый оттого, что мои подозрения подтвердились. — Они обложили нас со всех сторон. Уж и не знаешь, кому можно верить.