Дуракам всегда везёт

Тогда он оставил тёще записку: «Мамуля, мой скромный труд не стоит благодарностей!» и рванул в редакцию.

Редактор внимательно изучил заметку, проверил паспортные данные Васяткина, и сказал устало, как положено редактору солидной газеты:

– Что вас не устраивает, товарищ?

– Как что? – попёр Васяткин. – Сказано – нашёл клад. А его там и близко нет! Но вы ведь не западная пресса, чтобы так дурить читателей?

– Извиняюсь, – сказал редактор ещё более устало. Взял газету и стал с любопытством её разглядывать: – Вы, милый, где взяли этот номер?

– В киоске, где ещё… – Васяткин отвернулся.

– Так вот, с киоском и разбирайтесь! – редактор захохотал и стал крутиться в кресле. – Газета-т, глядите, за послезавтрашнее число. Мы её ещё не выпустили, понятно? Завтра с утра копайте. Завтра клад найдёте. А послезавтра, в понедельник, заметка как раз и появится. Всё логично.

– А как же лотерейный выигрыш? – обалдел Васяткин. – Сбербанк мне его уже подтвердил.

– Не знаю, не знаю, – отмахнулся редактор. – Розыгрыш тиража тоже завтра. Во Дворце первопроходцев.

Весь следующий день Васяткин работал на огороде и клад всё же нашёл. Правда, деньги оказались наши – червонцы да четвертаки. Да к тому же выяснилось, что закопала их сама тёща, уходя на пенсию из ресторана «Вишенка». Но он всё равно сдал его государству, а вознаграждение за клад сунул в банку и снова зарыл, но дома, в кадке с пальмой.

Кое-как дожил Васяткин до понедельника и с огромным трудом выпросил у бабы Кати «Впереди авангарда». Пришлось взять в нагрузку весь комплект неликвида: «Российский колокол», «Литературку», «Аргументы», «коммерческие новости» да ещё какой-то там «Новый мир»… Забежал за угол, развернул газету и обомлел: заметки «Повезло так повезло» не было нигде!

До позднего вечера он изучал газету, перелистал на всякий случай «Литературку» и «Новый мир», но заметка как в воду канула. Около полуночи в дверь позвонили. Пришёл управляющий Сбербанком.

– Гони билет, – сказал он с хамской интонацией. – А то душу выну!

В полночь Васяткин сидел на кухне, пи чай и убеждал свою Нину Павловну:

– Я ж тебе, мать, говорил: кругом мафия! Чёрта с два что-нибудь поймёшь! Такое закрутит – волос дыбом!

Хорошо, что супруга уже давно почивала в спальне и всей этой чепухи не слышала…

5. ЗЕМЛЯ В ИЛЛЮМИНАТОРЕ

Рассказ

Лёха Малович, корреспондент областной газеты, набив блокноты бодрыми строчками, а плёнки «свема» шедеврами фотоискусства, попрощался с директором совхоза Кайдурунский и пошел на край села. На аэродром. Ехать зимой почти четыреста километров до Зарайска на автобусе готовы были или сильно пьяные, или полные придурки, которым вообще по фигу: сегодня ты доедешь до места, завтра, или снёсёт гололёд машину в кювет и сутки ты будешь хлебать припасённый в путь самогон до полусмерти, чтобы не вникать в мороз и не понимать, что трактор-тягач приехал не как «скорая помощь», а почти через сутки. Потому как встречные автобусы и грузовики на таких расстояниях в феврале – редкость. То есть подать сигнал об аварии в какую-нибудь попутную деревню почти некому. Хорошо тренированный степными путешествиями инстинкт самосохранения побеждает в водителях страсть заработать побольше, а в их начальниках – перевыполнить план.

Февраль в шестьдесят девятом году кривлялся как красивая, но очень глупая девка на танцплощадке. То он прикидывался апрелем дня на три, истязая городских пешеходов грязными, бешено бегущими ручьями, то за пару часов переделывал быструю воду в лёд, обдувал его низким северным ветром с улетающей к низу города позёмкой и превращал любое передвижение по пространству в пытку.

Кайдурунский аэропорт назывался так, потому, что все места в райцентрах да больших деревнях, куда приземляются и откуда взлетают «кукурузники», и санитарные «ЯК-12», принято гордо именовать именно аэропортами. Хотя кроме прочищенной грейдерами и утрамбованной дорожными катками широкой длинной дороги для взлёта и приземления там ещё есть полосатый, надуваемый ветрами в разные стороны парус да маленький «скворечник» с антеннами на крыше, чаще всего дощатый, где сидят управляющие полетами, кассир и десяток смелых граждан. Смелые они потому, что читают газеты и знают, что чаще всего разбиваются машины на земле, на втором месте по числу жертв – железная дорога, а летать в наших аэропланах – безопаснее всего. Лёха Малович был редакцией отдрессирован ускорять время и сжимать пространство. Статья нужна была всегда быстрее, чем здравый ум и самое лёгкое перо газетчика могло её создать. Вот говорил, допустим, редактор, загоняя ушлого корреспондента в какой-нибудь «чёртов угол» огромной области, что опубликовать статью надо в следующий четверг, значит с этого момента переставали действовать законы физики, механики, химии и биологии. Не существовали больше понятия географические и ещё всякие хорошие науки. Метеорология, скажем, физика атмосферы, ну, там климатология и синоптическое метео. Оставались только задание радактора и сама редакция, куда надо было треснуть, но доставить готовый материал ещё вчера.