Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

Единственным спасением от праворульной Японии здесь может стать леворульный, двухмиллиардный Китай. Он так стремительно наращивает объемы, а главное – качество своих супердешевых автомобилей, что не сейчас, но лет через пять догонит, а через 10 – 12 забьет насмерть и Японию, и Россию, и Америку, вместе взятых. Китай не будет нас завоевывать – он нас купит. Те китайцы, которые годами отказывали здесь, в России, себе во всем, работая день и ночь, без выходных и праздников, теперь нанимают русских. Здесь, во Владивостоке, в это верится. Вспоминаю своего друга, только что вернувшегося из Китая, который достал шикарные электронные часы, с классным стальным браслетом, и заорал за нашим дружеским столом: «Ну скажите, не понимаю, ну как это может стоить всего один доллар?!»

Здесь необходимо почти лирическое отступление от темы. Когда мы были в Уссурийске, там торжественно открывали потрясающий ледовый дворец. Когда мы приехали во Владивосток, там начал падать строительный кран. Сюжет о падающем кране показали все центральные российские телеканалы. О ледовом дворце в Уссурийске не узнал никто. Кроме его жителей. Почему?!

Почему в Москве, в Кремле, не заботятся о патриотическом воспитании нации? Разве у нас нечего показать и не о чем сказать, чтобы жизнь страшной и беспросветной не казалась? Почему в Америке звездно-полосатый флаг развевается над каждым домом? Почему там в каждом фильме если и есть черный, то он обязательно положительный герой? А если уж он убийца, то в том же фильме на него приходится минимум двое-трое героев с черным цветом кожи? Почему там добро в полицейской форме всегда побеждает зло? Почему все голливудские звезды, садясь в автомобиль, перво-наперво пристегиваются ремнем безопасности? И полицейские, кстати, тоже! Разве это не есть государственная политика? А у нас?.. Так не пора ли и нам за ум взяться?

Путь наш дальше лежит на пароме в Корею – честно говоря, поначалу я этого не планировал. Но очень уж там хотят посмотреть на «Спектру» – свое творение, проросшее на ижевской – российской! – земле. И не просто проросшее, а успешно проехавшее Россию из конца в конец. Скажу по секрету, что мне перед кругосветкой намекнули – вы нам машину эту после отдайте, а мы вам новую, такую же, подкатим. Может, в музей поставят?.. Я не против – в музее АЗЛК 17 лет назад уже стоял мой 41-й «Москвич», после первой «кругосветки», пока завод не разворовали.

* * *

Мы в Сеуле! В высотном, богатом Сеуле, на который не хватает только Юрия Михайловича Лужкова – подсветить бы корейскую столицу, как Москву, – цены бы ей не было! А так стоит Сеул, окружив окно моего номера небоскребами этажей в девяносто, и видны только светящиеся окна, фары да уличные фонари – вечерняя и ночная Москва по сравнению с ним – сверкающая бриллиантами дама высшего света рядом с почти монахиней. Какой-то Сеул слепой, невидимый в темноте, – днем его надо смотреть, только днем.

До этого 17 часов мы со славным корреспондентом славного журнала «За рулем» Евгением Калугиным плыли на пароме из пыльного и убогого русского поселочка Зарубино в сверкающий корейский город Сокчо. Плыли, слава богу, всего при трехбалльном волнении, спали чуть ли не на циновках, и самой пронзительной секундой была та, когда задрожала от мощных моторов палуба корейского парома и между нами и Россией пролегла узкая полоска морской воды.

Как же не скоро мы вернемся к тебе, в тебя, Россия!

Три неожиданности ждали нас на корейской земле: первая – на границе Кореи пришлось заполнять медицинскую анкету, где спрашивалось о наших рвотных позывах или отравлениях. И сокрытие диагноза каралось – цитирую русский текст анкеты: «...одним годом каторги или 5000 долларов штрафа». Вторая – мы знали, что нас должны встретить, но когда на главном небоскребе «КИА Моторс Ко» увидели огромный плакат с английской надписью: «„КИА-Спектра“ – вокруг земного шара! Велком, Юрий Гейко и Евгений Калугин!», мы обалдели – не хватало только наркоров с флагами «Авторадио», хлеба-соли и машины сопровождения ДПС. Вместо нее нас сопровождал джип «КИА-Соренто».

Тут подкралась и третья неожиданность – в Южной Корее ездят, как в России: максимальная скорость на платном хайвее 100 км в час. Едут – от 120 до 140 км в час. Были и летящие под 200 км в час. Но езда пульсирующая – от телекамеры до телекамеры, о которых тут, кстати, не предупреждают, как во Франции, но которые висят с надежной периодичностью через каждые пять – семь километров.