Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

«Владение атрибутами неприкасаемости – номерными знаками с флагами, мигалками, спецсигналами, спецталонами – дано немногим, хотя иметь их хотят многие. А для чего нужны эти атрибуты? А для того, чтобы творить на наших улицах и дорогах все что заблагорассудится. В первую голову нужда в этой атрибутике возникает для противодействия службе ГАИ. А ведь из истории вопроса выходило совсем наоборот: особенные номера вводились для защиты работников ГАИ от этих самых неприкасаемых.

Несмотря на то что наши партийные советские руководители были сплошь рабочее-крестьянского происхождения, у большинства из них апломба, спеси, зазнайства было в изобилии. Из-за этих пороков чинов служба ГАИ имела повсеместно в Союзе много неприятностей. Суть их заключалась в том, что когда за нарушение автомобиль чиновника останавливался и инспектор разбирался с водителем, то чиновник обязательно начинал качать права. Слово за слово, и разговор заканчивался обещаниями чиновника завтра же с инспектора снять звездочки, снять погоны, выгнать из милиции и т. д., и т. п. Ну, до увольнения и разжалования дело не доходило, а вот дисциплинарное взыскание инспектору следовало обязательно. В „Комсомольской правде“ была напечатана разгромная статья по факту задержания комсомольцев, которые возвращались поздно ночью из ресторана, где выпили немножко вина и на улице пели негромко песни. За это работников милиции привлекли к уголовной ответственности... Первый секретарь обкома комсомола, являясь членом бюро обкома партии, мог вызвать на ковер руководителя ГАИ и отчитать человека, который вдвое его старше. Вступать в конфликт с комсомольскими вожаками оказывалось крайне опасно, поскольку после того, как у них заканчивался комсомольский возраст, они переходили, как правило, на партийную работу. А там вспоминали об обидчике и сметали тебя при первой возможности. Как же защитить, застраховать от подобных инцидентов работников дорожного надзора?

Первыми додумались до этого в культурной столице СССР – Ленинграде. В 1965 году там были введены для автомобилей высокопоставленных чиновников особые номерные знаки, а именно: ЛЕА с 00-01 по 0025, которые предназначались для членов бюро ленинградского обкома и горкома КПСС. Опыт был немедленно перенят и распространен на весь великий Советский Союз. Отныне командиры и начальники ГАИ всех степеней на инструктажах учили инспекторов дорожного надзора, что автомобили с особыми номерами останавливать нельзя.

Но этого оказалось мало, поступила новая команда: таковым лицам необходимо отдавать честь. Пока таких автомобилей было всего двадцать пять, этот мизер особых внутренних возмущений у инспекторского состава не вызывал. Однако в ряды неприкасаемых потянулись многие другие, не попавшие в заветные двадцать пять, и было принято решение увеличить число особых госномеров до 00-99. Но и этого оказалось недостаточно, даже для Свердловска. Пришлось открыть серию 01, ее закрепили за исполнительной властью: облисполкомом и горисполкомом. Серия 02, естественно, отошла милиции, прокуратуре, судебной власти. Прошло еще какое-то время, и за периферийной номенклатурой была закреплена серия 03. С подобным чинопочитанием не могли смириться руководители крупных предприятий, им была отдана на откуп сотня с 05-00 по 05-99.

Дело доходило иногда до казусов: при перестановке начальников выше по иерархической лестнице первое распоряжение, которое они отдавали, – поменять номерные знаки на своем автомобиле, скажем с 02 на 01: был вторым заместителем, стал первым. Если они забывали об этом или не знали, как высоко ценится номерной знак, то у их водителей часто дело доходило до драки. Вот ведь как хотелось быть замеченным, хотя бы на ступеньку, но выше. Все водители требовали от своих начальников особых номеров, и порой это оказывало медвежью услугу самим начальникам.

Поскольку такие автомобили не останавливались, это порождало безнаказанность, вело к пьянству среди водителей и в результате – к дорожным происшествиям.

Первым в Свердловской области решил разобраться с этим явлением пришедший к власти Борис Николаевич Ельцин. Он приказал сократить до минимума количество особых номеров и распорядился: „Введите новую серию с второстепенной буквой и ограничьте количество ста номерами“. Сказано – сделано. Вместо серии СВА ввели серию СВЗ. Инспекторы решили, что наступили наконец справедливость и равенство всех водителей перед законом, и кривая жалоб на службу ГАИ резко возросла именно со стороны тех, кому не досталась теперь уже вожделенная серия СВЗ. Но Ельцин есть Ельцин – при очередном обращении к нему за таким номером одного из руководителей Борис Николаевич сделал все наоборот: „Выдайте членам бюро обкома партии 25 рядовых номеров и эту тему закройте“. Это указание Ельцина было выполнено ГАИ очень быстро – были подобраны и установлены на автомобили знаки с 86-75 СФО по 86-99 СФО.

„А нам?“ – завопили все остальные. „А вы решайте с Борисом Николаевичем“, – отвечали им в ГАИ. Зная крутой нрав Первого, никто к нему обращаться по этому вопросу не стал. Продолжали ездить с номерами серий СВА и СВЗ, которые больше не гарантировали неприкасаемости.

Примерно с середины перестройки проблема получения особых номерных знаков постепенно перестала быть актуальной. В голодной обозленной стране обладатели таких номеров стали чувствовать себя неуютно. Народ начал раздражать даже черный цвет номенклатурных автомобилей, и они были заменены на белые. Но после вступления России в строительство капитализма начался бурный рост чиновничьего аппарата. Где здесь здравый смысл? В так называемом свердловском Сером доме при Советской власти размещались почти все службы, управлявшие городским хозяйством. Сейчас там мощная резиденция губернатора, правительство Свердловской области и Полномочного представительства Президента России по Уральскому округу, резиденция заместителя Генпрокурора России, Управление МВД по Уральскому округу. Четырехэтажное здание заняла налоговая полиция, позже перепрофилированная на борьбу с наркотиками, крепко развернулась ставшая мощной и разветвленной налоговая инспекция... А ведь если зреть в корень, то почти все эти организации – контролирующие. Так, может, коррупции стало меньше?..»