Дураки и умники. Газетный роман

— Но я ведь тебе еще не сказал самого главного. Я хочу, чтобы редактором этой газеты была ты!

— Ну да, — сказала Соня, — сейчас все брошу и поеду назад в Благополученск редактировать твою супергазету. А себе ты какую роль при этом отводишь? Ах, ну да, я и забыла — губернатор области! Он же — газетный магнат Евгений Зудин! Звучит неплохо, ничего не скажешь.

Она встала и пошла на кухню. Соне не хотелось самой себе признаваться в том, что Зудин все-таки немного задел ее этим своим прожектом. Что-то было в его словах такое, что заставило ее сердце слегка дрогнуть, потому она и пошла на кухню. Задолго до того, как Соня оставила совсем газетную работу, она не раз думала (в порядке бесплодных фантазий, конечно), как бы это было здорово — снова оказаться всем вместе — Ася, Сева, Майка, Жора, Валера Бугаев, Валька Собашников, Люся… Будь у меня много денег, мечтала она в такие минуты, я бы открыла свою газету и позвала в нее всех наших, и мы бы работали все вместе долго, долго, до самой старости… Беда в том, что таких денег у Сони не было, и никаких не было, теперь она вообще жила на иждивении Мити. Про Зудина она думала сейчас, что он, конечно, блефует, во всяком случае в том, что касается «газетного концерна», а вот про выборы — это, похоже, серьезно, и ради этого он еще и не такого нагородит, жаль будет, если кто-то из ребят попадется на эту удочку. Да будь даже это все правдой, будь у него действительно такие деньги, представить себе газету, хозяином которой является Женя Зудин, и себя в этой газете… Никогда и ни за что.

Зудин тем временем сидел, уставившись на цветную фотографию в рамочке и чувствовал неприязнь к этому незнакомому человеку, обнимающему Соню. Он решил, что именно из-за него она так реагирует на все его доводы. Ей хорошо с ним, и больше ничего не надо. А будь она сейчас одна, как та же Люська, небось, по-другому бы разговаривала, еще и спасибо сказала бы.

— Ну так как? — спросил он, когда Соня вернулась с новой порцией горячего кофе.

— А никак. Несерьезно все это, Женя.

— Это серьезнее, чем ты думаешь. У меня сейчас мощная поддержка в Москве, могу тебе сказать по секрету, что на выборах ставку делают именно на мою кандидатуру.

— Да? Ну что ж, поздравляю. Схема мне понятна. Там у тебя поддержка есть, но нужна и здесь тоже. Ты хочешь купить эту поддержку на время выборов и на будущее, если тебе вдруг повезет, пообещав ребятам газету. Все это очень грустно. Не знаю, как ребята, но на меня не рассчитывай. Журналистика, Женя, предназначена не для этого.

— А для чего?

— Во всяком случае, не для удовлетворения личных амбиций самих журналистов.

— Опять ты не права, потому что рассуждаешь по-старому, по-партийному. Ты еще скажи, что газета — это коллективный пропагандист, агитатор и… как там дальше? Нет, Соня, нет, уж поверь мне. Сейчас газета и вообще журналистика — это такой же бизнес, как и любой другой, а может, даже более выгодный, чем любой другой. Раз уж нас угораздило в молодости вляпаться в эту профессию…

— Вляпаться?! — переспросила Соня.

—… то надо теперь выжимать из нее по полной программе, зарабатывать свой капитал — финансовый, политический — какой угодно. Все теперь так делают, все! Чем мы-то хуже других?

Соня молчала.

— Может, все дело в нем? — Зудин кивнул на фотографию. — Так эта проблема решается просто. Если губернатором стану я, то — ты ж понимаешь — любая должность ему обеспечена, какую сам пожелает. Он у тебя кто по званию, полковник?

Соня даже расхохоталась.

— Счастье твое, что его дома нет. Он бы тебя с лестницы спустил, а я, дура, слушаю.

Зудин еще что-то говорил, хвалился связями, возможностями, рисовал радужные картины, выходило, что избрание его губернатором было бы большей удачей для очень многих людей, в том числе для Сони и ее мужа, а также для всех бывших «комсомольцев», что было бы глупо им всем не воспользоваться такой возможностью и не поддержать своего. Соня все больше раздражалась и начинала уже ненавидеть зануду Зудина, ей хотелось только одного — чтобы он побыстрее убрался.

— Значит, ты не хочешь мне помочь?

— Не хочу. Я в такие игрушки не играю.

Он еще посидел, поканючил, но Соня не поддалась.

Зудин простился холодно и в тот же вечер улетел в Москву. «Ничего, скоро вы все по-другому заговорите», — повторял он про себя.

Часть третья. ВЫБОР (середина 90-х. Продолжение)

Глава 20. Сауна для губернатора

В одно прекрасное утро начала октября 1996 года жители Благополученска обнаружили в своих почтовых ящиках неизвестную им газету под странным названием «Боже упаси!».