Дураки и умники. Газетный роман

Пораженные коллеги из других газет стали звонить в редакцию «Вечернего звона» и спрашивать, где те взяли такой убийственный материал и не «утка» ли это, на что из редакции отвечали, что располагают вещественными доказательствами в виде аудиокассеты с записью разговора этого самого оператора с кем-то из штаба Зудина, в котором обговариваются последние детали операции. Все знали, что в городе с некоторых пор существует черный рынок информации, где можно купить все — любой документ, стенограмму телефонного разговора, проект распоряжения губернатора, копию банковского счета — все! Был бы покупатель, а продавцов — пруд пруди. Кто какой информацией владеет, тот такой и торгует, не напрямую, конечно, а через посредников, но в принципе утаить ничего невозможно, потому что деньги нужны всем. Одним нужны деньги, другим — информация, чтобы, завладев ею чуть раньше других, опять же делать деньги. Поэтому похоже было на правду.

Как только стало известно о публикации, Фуллер велел своим людям проехать по городу и скупить в киосках все экземпляры газеты, а также по возможности задержать до понедельника в почтовых отделениях те, что предназначались подписчикам. При этом он велел действовать быстро и денег не жалеть. Сам же поехал на радио и в прямом эфире сделал заявление, в котором назвал сведения, приведенные в статье, «жалкой фальшивкой», состряпанной скорее всего в штабе губернатора Гаврилова или Твердохлсба, а то и совместно. Он обещал немедленно подать на редакцию в суд и вчинить иск на 500 миллионов рублей за нанесение Зудину Евгению Алексеевичу морально-политического ущерба.

К 12 часам того же дня прорезался по телефону сам Зудин.

— Где вы? Где вас черти носят? — не своим голосом заорал на него Фуллер, но Зудин лишь невнятно бормотал что-то насчет плохого самочувствия.

— Адрес! — взревел Фуллер.

Тут же была выслана машина, Зудин привезен в штаб и ему учинен допрос по всей форме. Прикрываясь носовым платком, он плел про поминки и лестницу и ни за что не хотел признаваться, как все было на самом деле.

— Да поймите же вы, — ходил вокруг него Фуллер. — Это подарок судьбы! Это надо использовать! Если бы этого не случилось, это стоило бы организовать! Покушение на кандидата в губернаторы, чуть не убит, чудом остался жив! Да мы сейчас такое вокруг этого закрутим! Но вы должны нам сказать, кто это сделал!

— Шегодня же шуббота, жапрещено по жакону, — шепелявил Зудин.

— Плевать на закон! Они тоже нарушили — в субботу опубликовали! Ввиду чрезвычайности ситуации мы обязаны сообщить общественности! Пусть потом подают в суд. Да кто будет подавать, когда мы победим? Победителей не судят. Давайте, Зудин, колитесь и побыстрее, у нас очень мало времени. Кто вас так отделал?

Чуть позже в штаб были приглашены собкоры общефедеральных каналов телевидения и уже к вечеру в Москву пошли репортажи о зверском покушении на кандидата в губернаторы Благополученской области Евгения Зудина, в котором обвинялась группа журналистов, якобы нанятых его соперниками Твердохлебом и Гавриловым. Фуллер потирал руки, Зудин не выходил из своего люкса и зализывал раны, в штабах Гаврилова и Твердохлеба одинаково материли столичное телевидение, а на квартире у Жоры Иванова сидела все та же теплая компания, попивала пиво и трепалась о том о сем. Телевизор у Жоры не работал.

Глава 29. Выборы сорваны

Весь день и потом всю ночь шел дождь. Дождь в ноябре — обычная для Благополученска погода. В облизбиркоме боялись, что явка избирателей будет недостаточной, и, переговариваясь с районами, первым делом спрашивали: у вас дождь идет?

— Советская власть была не дура, когда назначала выборы на весну, — говорил сидевший в углу компьютерного центра пожилой дядечка, наблюдатель от местной ветеранской организации. — Весной все по-другому: природа оживает, вишни-яблони цветут, солнышко светит, ноги сами на улицу ведут — пройтись не спеша, с соседями поздороваться, поговорить. Придешь на избирательный участок, а там — музыка играет, пиво продают, все довольны, отчего ж не проголосовать!

— Да… — соглашается крупная дама в другом углу, наблюдатель от независимых профсоюзов. — Осенью какие выборы! В такой дождь хотя бы процентов 25 набралось!

— В Благополученске на 14 часов дня явка 31 %, — громко объявляет сидящий за компьютером невзрачный молодой человек в очках, и все, кто находится в помещении центра, удивленно качают головами и издают разнообразные возгласы: «О!», «Ты смотри!» и даже «Слава Богу!», хотя Бог тут, конечно, ни при чем.