Дураки умирают первыми

Запульсировала на пальце, сжимая его резко и больно. Глаза-фонарики замерцали, меняя силу света — от тусклого, едва заметного свечения до ярких вспышек, бьющих по сетчатке.

— Спасибо, милая, — ласково сказала ей Света, — но лучше не надо, ты только отодвинешь неизбежное на час или два, а потом я всё равно отключусь, под любую пульсацию и любое мигание…

А может быть, она ничего не сказала, лишь подумала, в полном одиночестве грань между мыслями и словами как-то незаметно стёрлась… Или, наоборот, она могла уже не первый час вслух беседовать сама с собой, не замечая того.

Как бы то ни было, к разумным доводам змейка не прислушалась. Да и не сумела бы прислушаться при всём желании — Света чуть улыбнулась, вспомнив, что органов слуха змеи лишены…

Зато у змей хватает упрямства. По крайней мере, у этой хватало. Боль в пальце усиливалась и усиливалась, так что Света сначала попросила:

— Не надо, прекрати…

А потом заорала во весь голос:

— Да прекрати же, пиявка чёртова! Палец сломаешь!

Не прекратила. Вернее, прекратились пульсации, палец теперь словно бы оказался в медленно закручиваемых тисках, и Света зло подумала, что, будь у неё нож, отсекла бы на хрен мизинец, ампутация без наркоза менее болезненна. Отсекла — и тотчас бы уснула. И, подумав так, поняла: сна не осталось ни в одном глазу. Испарился. Но ничего в том хорошего нет — сил не прибавилось, как не было совсем, так и нет, а умирать наяву больнее и страшнее.

— Уймись! Я проснулась, уже проснулась!

Не унялась, и Света вцепилась в кольцо, яростно пыталась стащить, содрать его с пальца, хоть вместе с кожей, хоть как.

Содрать не удалось, но в какой-то момент боль уменьшилась, стала терпимой, потом возобновилась с прежней силой. Света не обратила внимания, продолжала трясти правую кисть левой рукой, уже ни на что не надеясь, просто чтобы хоть что-то делать… И опять — короткое ослабление, затем возобновление боли.

До неё начало доходить… Света прекратила суетливые движения, медленно водила правой кистью по воздуху, анализируя ощущения. Это была новая версия детской игры «тепло — холодно», только называлась иначе — «больно — не очень больно», а играли в неё не дети, а почти спятившая в подземельях молодая женщина и серебряная змея с пальца.

Но они играли, по-настоящему играли, и когда ладонь легла на куртку в районе груди, боль почти стихла. Света сдвинула руку ещё чуть и нащупала в нагрудном кармане нечто… Боль исчезла. А в следующую секунду Света выложила на ладонь шприц-тюбик.

Никакой маркировки на нём не имелось, но Света сразу поняла, что это знаменитый коктейль «Бодрость», или «Прилив», или как там его называют…

Она даже не ломала голову над вопросом, каким образом шприц-тюбик попал в карман. Потому что помнила, когда и как Виктор вручил ей свой прощальный подарок. Во время перестрелки, когда он втиснулся в её убежище и кричал в ухо: «Отступай по туннелю!», она почувствовала его руку на груди, изумилась несвоевременному жесту, но тут же решила, что ошиблась, что неверно истолковала случайное движение, а потом столько всего накрутилось…

— Спасибо, конечно, — поблагодарила она змейку. — Но лучше бы ты умела говорить, инквизиторша… Реально ведь кость трещала.

Это был шанс. Подаренная козырная карта, но играть ею придётся самой. Если не сумеет использовать с толком — не поможет никто и ничто. Даже если змейка переломает все кости, одну за другой.

Она сняла куртку, закатала левый рукав свитера. Змейка тут же услужливо добавила яркости, и Света разглядела точку с небольшой припухлостью вокруг — след первой инъекции. Такими темпами тут скоро целая «дорожка» появится. Добро пожаловать в наш кружок баянистов, подруга!

Она стянула колпачок со шприц-тюбика, чуть сдавила — на конце иглы повисла капелька прозрачной жидкости.

Ну, поехали!

Закончив, она привалилась к стене и стала ждать результата. Прихода — так он, кажется, называется?

* * *

Разбор полётов происходил в Башне глубоко за полночь.

Почти всё свободное пространство оперативного зала занимал теперь огромный круглый стол — массивный, дубовый, — за которым собрались все участники дневного провала, плюс комтур Тург де Бро, плюс Трес де Лоу и компьютерщик приезжих — Арлон Дарк.

Выглядели присутствующие мрачно, и Эрл де Бро старательно удерживал на лице такое же выражение, изо всех сил загоняя пытающуюся прорваться усмешку: пусть план сработал наполовину, пусть он, Эрл, пока не снискал лавров победителя, зато и у Треса ничего не получилось: неправильные координаты Рене отправили КП чужаков аккурат в болото, второпях они прыгнули без предварительной разведки, их «Форд» сразу же погрузился в грязную жижу, и чудам пришлось тратить драгоценное время на спасение…

В итоге Трес не успел, а вторая группа — под руководством Эрла, — которая отправилась по приблизительным координатам, опоздала. Шишки достанутся глупому ле Коэну, не сумевшему удержать пеленгатор в рабочем состоянии, а сержант — в стороне.

— Как так получилось?