Дураки умирают

Маломар давно уже тихо ненавидел Клару Форд. Писала она блестяще, с ее мнением считались, но она ничего не знала о том, как делается фильм. Вот она жаловалась насчет состава. Разве она не в курсе, что выбор главной героини зависел от того, кого трахал в тот момент Келлино, а выбор исполнителей других ролей — от того, кого трахал второй режиссер, ответственный за подбор актеров? Или ей неизвестно о «телефонном» праве, которым пользуются многие шишки кинобизнеса? На каждую эпизодическую роль есть тысяча претенденток, и ты можешь трахнуть половину из них только за приглашение на кинопробу. Все эти гребаные режиссеры создали себе целые гаремы! Статья Клары Форд Маломара не столько возмутила, сколько позабавила. Позабавила тем, что только Кларе Форд удавалось пронять обычно невозмутимого Холинэна.

Келлино злился по другому поводу:

— Какого черта она заявляет, что это фашистский фильм? Я всю жизнь был антифашистом!

— Не обращай внимания, — устало объяснил Маломар. — Слово «фашист» она использует так же часто, как мы — слово «сучка». За ним ничего не стоит.

Но Келлино уже завелся:

— Мне без разницы, что она думает о моей игре. Но я никому не позволю приравнять меня к фашистам и остаться безнаказанным.

Холинэн закружил по кабинету. Потянулся к коробке с сигарами «Монте-Кристо», лежащей на столе Маломара, но в последний момент передумал.

— Эта сука нас без ножа режет. И давно уже режет. Ты вот запретил пускать ее на просмотры, Маломар, но это не помогает.

Маломар пожал плечами:

— Я знал, что не поможет, но сделал это из желчности.

Келлино и Холинэн удивленно посмотрели на него. Они знали, что такое желчность, но не ожидали услышать это слово от Маломара. А тот как раз утром вычитал его в одном из сценариев.

— С этим фильмом поезд уже ушел, — продолжил Холинэн, — но с Кларой надо что-то делать. Мы же не закрываем лавочку. Будут новые фильмы.

— Ты личный пресс-агент Келлино, вот и делай, что сочтешь нужным, — ответил Маломар. — Клара — твоя забота.

Он надеялся закончить совещание быстро. Если бы пришел один Холинэн, он бы выставил его за дверь в две минуты. Но с Келлино такой номер не проходил. Со звезд полагалось сдувать пылинки, терпеливо целовать во все места и выказывать им безграничные любовь и почтение.

Маломар планировал провести остаток дня и вечер в монтажной. Заняться любимым делом. Он по праву считался одним из лучших специалистов. А кроме того, ему нравилось вырезать из фильма все головы старлеток. Узнать их не составляло труда. Ненужный крупный план симпатичной девушки, наблюдающей за развитием основных событий. Режиссер трахнул ее и таким образом расплачивался за полученное удовольствие. Маломар оставлял девушку только в двух случаях: или ему нравился режиссер, или кадр, хотя такое случалось раз на миллион, работал. Господи, сколько же их мечтало хоть на долю секунды мелькнуть на экране в надежде, что эта самая доля секунды станет трамплином к славе и богатству. Что их красота и талант не останутся незамеченными. Маломар устал от красивых женщин. Они доставляли массу хлопот, особенно умные. Сие не означало, что он не попадался на крючок. За его спиной остались три брака с актрисами. А теперь он искал девушку, которая ничего от него не хотела. Красоток он воспринимал точно так же, как адвокат — телефонные звонки. Чего от них можно ждать, кроме неприятностей.

— Позови одну из своих секретарш, — попросил Келлино.

Маломар нажал на кнопку звонка, и девушка возникла на пороге как по мановению волшебной палочки. Как ей и полагалось. Маломар держал четырех секретарш: две охраняли дверь в приемную, две — дверь в святая святых, кабинет. При любых обстоятельствах на звонок Маломара в дверях появлялась одна из них. Но три года тому назад произошло невозможное. Он нажал на кнопку звонка, а дверь осталась закрытой. У одной девушки случился нервный срыв, и один продюсер, работавший на студии по договору, увел ее в соседний кабинет, чтобы излечить поцелуем в «киску». Вторая унеслась в бухгалтерию за какими-то цифрами. Третья не вышла на работу по болезни. Четвертой приспичило отлить, и она решила рискнуть. Наверное, она справила нужду в рекордно короткое для женщины время, но все равно недостаточно быстро. В тот самый момент, когда Маломар жал на кнопку звонка, в приемной никого не оказалось. Маломар уволил всех четырех.

Келлино уже диктовал письмо Кларе Форд. Маломар восхищался его стилем. И прекрасно понимал расчет Келлино. Мысли о том, что у него нет ни единого шанса, Маломар оставил при себе.