Дураки

Даже если эта встреча будет последней.

С уважением, Виктор Дудинскас.

ответ

Нет ответа.

Никто даже не позвонил, хотя бы из приемной премьер-министра...

Но уже И не надо.

почетный консул?

Оставалось подумать о собственной безопасности. Чем для хозяев и руководителей частных фирм обычно заканчиваются наезды, Виктор Евгеньевич знал: примеров вокруг хватало, а в следственный изолятор ему не хотелось.

Немногим раньше (теперь оказалось — как нельзя кстати) в Дубинки зачастили литовцы. Сначала приехал посол Валентинас Дупловис: «Много о вас наслышан, давно хотел лично познакомиться». Потом он привез одну группу гостей, другую. В конце концов прикатила целая делегация Министерства иностранных дел. Добиться взаимопонимания наверху у них не очень получалось, но контактировать-то с соседями надо.

Прибалты, как известно, толк в старине понимают. Понимают и цену усилиям. В Дубинках им понравилось. «Мы и представить не могли, что при вашем такое возможно! Думали: тут военный коммунизм».

Виктор Евгеньевич с гостями «кувыркается», разъяснения дает, форс держит, а сам вроде как бы отсутствует. Валентинас Дупловис, они уже успели сдружиться, отзывает его в сторону:

— Чем тебе помочь?

А чем здесь поможешь, когда сплошные неприятности? Того и гляди окончательно прихлопнут, да еще загребут. Тут и родилось предположение сделать Дудинскаса Почетным консулом Литвы — с учетом его литовских корней. Виктор Евгеньевич отмахнулся: забот у него и без того хватало, но Дупловис вернулся к теме раз, потом снова, потом пригласил Дудинскаса в Вильнюс, представил руководству, теперь уже официально. И в конце концов Виктор Евгеньевич, растроганный участием в его судьбе бывших соотечественников, согласился и даже собрал необходимые документы. Доводы дипломата, полагавшего, что статус Почетного консула обеспечил бы Дубинкам дополнительную защищенность, показался ему убедительным. Ну а если что, то дипломатический паспорт всегда считался неплохой защитой от следственного изолятора.

С этим и подошли на одном из приемов к Павлу Павловичу Федоровичу. Сначала, «по старой дружбе», подошел Дудинскас. Павел Павлович его выслушал, ничего не понял, заподозрил подвох. Какой еще консул, а как же издательство, как же марка, что будет с Дубинками? Да и домик еще не срубили... Но сообразив, что Дудинскас не обрываться решил и просится не консулом Республики за рубеж, а, наоборот, консулом соседей — дома, так что от министра с его ведомством ничего и не требуется, кроме формального согласия, по старой дружбе согласился. Тут же заверил подошедшего посла Дупловиса, что препятствий он не видит, а польза... — тут он на Виктора Евгеньевича многозначительно посмотрел, — для всех очевидна. Так, мол, и доложите своему руководству. Пусть обращаются официально, а у нас, считайте, вопрос решен...

Официальная нота уже была подготовлена, и Дудинскас, дожидаясь утверждения, постепенно сживался с мыслью, что в его запутанной биографии намечается еще один забавный виток. Он даже планировал, какие мероприятия по культурному обмену с соседями будет в скором времени проводить. Сразу, как только здесь все утрясется.

1995,1996

кто скомандовал «фас»?

глава 1 новые игры

Был ли Виктор Евгеньевич удручен случившимся?

Отнюдь. Из множества слов, характеризующих экстремальные состояния человека, к этому случаю лучше всего подошло бы слово «окрыленность».

на крыльях свободы

Никогда ему не удавалось так приблизиться к заветной цели: заработать свой миллион, как сейчас.

Что ему постоянно мешало, что тормозило, лишая смелости и сковывая по рукам и ногам?

Собственность, которой он будто бы обладал. И от которой ему никак не хватало решимости избавиться.

Но вот все разрешилось. Одного искового заявления, подписанного нетвердой рукой какого-то Хулуенка, насмерть перепуганного командой «Фас!», оказалось достаточно, чтобы иллюзии развеялись. НИЧЕГО У НЕГО НЕТ. И ни за что не нужно опасаться. Все так удачно пристроилось...

Акценты расставлены. Руки свободны. «Артефакт» оказался артефактом, иллюзии развеялись, как дым. Оставалось...

еще один шанс?

О себе Дудинскас любил говорить, что человек он умный, но дурак, потому что не знает, зачем ему ум нужен. Потому и лезет вечно в какие-то авантюры, даже тогда лезет, если с самого начала сознает их бессмысленность. И в быту ведет себя глупо, даже когда жена нотациями достает, не знает, что делать, а только грозится:

— Сейчас вот с мыслями к-а-а-к соберусь...

Вовулю Лопухова он поначалу тем и восхищал, что действительно мог «собраться», сесть за стол и что-то остроумное придумать. Но Вовуля его первым и раскусил: в итоге получались одни глупости, вроде Дубинок или ветряка.

Хотя придумал он и таможенную марку. Но и с нею... Все, казалось бы, просчитал, такую остроумную конструкцию с Володей Хайкиным выстроили... И так влип, что из-за этой марки теперь и остальное, похоже, рухнуло.