Дурацкие игры магов. Книга первая (СИ)

В крыле для прислуги Ричард задержался. Вокруг царили гомон, шум и веселье. Все куда-то спешили: кто с ворохом белья, кто с тряпками и вёдрами, кто с подносами и кувшинами. На принца смотрели хоть и насторожено, но дружелюбно. Кивали, кланялись, желали здоровья и процветания. Инмарец сначала отвечал любезностью на любезность, а потом сбежал. Нырнул в приоткрытую дверь и оказался во дворе. Тут народу было поменьше, зато грязи больше, а под ногами крутились куры и утки. Мысленно чертыхаясь, Ричард распихал птиц ногами и, перепрыгивая через вонючие лужи, направился к конюшне. "Достало всё!" - подумал он, ворвавшись в полутёмное, пропахшее конским потом помещение. При его появлении магические лампы засветились ярче, и Ричард с интересом огляделся. Геласий любил лошадей, и литтийские конюшни по праву считались лучшими в Лайфгарме. Ходили слухи, что многие из рысаков лирийского царя доставлены из других миров. Так это или нет, Ричард не знал, но лошади, мирно прогуливающиеся по просторным, выскобленным добела стойлам, завораживали грацией и красотой.

Из-за перегородки высунулась бело-серая морда и умными, внимательными глазами уставилась на инмарца, словно спрашивая: "Зачем пожаловал, принц?" Ричард подошёл к коню и положил сильную широкую ладонь между подрагивающими острыми ушами.

- Привет.

- Удрать решил?

Инмарец вздрогнул от неожиданности, а конь громко фыркнул и отошёл от двери, будто хотел спрятаться от императора.

- Просто гуляю, - с запозданием ответил Ричард и обернулся.

Несмотря на ранний час, Фёдор был облачён в золотые парадные одежды. Вальяжной походкой он приблизился к зятю и остановился, укоризненно глядя в стальные глаза.

- Да что такого я сделал? - вспылил принц. - Или ты посадил меня под домашний арест?

- Ты оставил жену.

- На пару часов!

- Стася скоро проснётся и будет крайне огорчена, не обнаружив рядом любимого мужа. А ведь твоя задача, Ричи, делать мою дочь счастливой.

- И что, я теперь всё время должен держаться за юбку? Я воин, а не подкаблучник!

- Хочешь повоевать со мной, зятёк? - ухмыльнулся император, и над его раскрытой ладонью сгустилось миниатюрное грозовое облако.

Крошечные молнии вспыхивали на тёмном фоне, скрещиваясь и сплетаясь, ломаясь под разными углами, а Ричард хмуро взирал на демонстрацию силы и молчал. Сладкий налёт супружества смыла волна неприязни к тестю. "Не стоило забывать, что я здесь только потому, что Фёдор грозил Инмару войной. Ненавижу!"

- Это ты зря. Мы в одной упряжке, зятёк, и тебе не мешало бы прислушиваться к моим советам.

- Женившись на Стасе, я выполнил Ваше требование. Ни о чём другом мы не договаривались!

- Ты вошёл в нашу семью…

- Дима тоже наша семья!

- О, нет. Мой сын - ходячее недоразумение. Существо, которое, по законам Лайфгарма, нужно было умертвить ещё в утробе!

- Он Ваш сын!

- Он отродье, не принадлежащее никому, кроме смерти! Если бы я мог, придушил бы его собственными руками!

И тут Ричард расхохотался.

- Я понял, - отсмеявшись, зло заявил он. - Всё дело в трусости! Тебе не хватает смелости сразиться со Смертью, и ты бьёшь по его слабым местам - возлюбленной, друзьям. Ну, и подлая у тебя душонка, Федя!

- Ты зарываешься, щенок! - взревел император, но инмарец и глазом не моргнул.

- Пусть, поддавшись шантажу, я женился на Стасе, но измывательств над побратимом больше не потерплю!

- Хочешь развестись? Вперёд! Только учти - я сотру твой Инмар в порошок!

Ричард криво улыбнулся:

- Кто говорит о разводе? Стася останется моей женой. Но я открою ей глаза на твою подлую сущность, Федя!

- Она не станет слушать!

- Я заставлю! И не стоит рассчитывать на магию. Инмарцы умеют бороться с ней даже голыми руками!

Ричард развернулся и вышел из конюшни, оставив тестя шипеть от ярости. Назад, в спальню, он почти бежал. Придворные и слуги провожали принца недоумёнными взглядами. Гневное, воинственное лицо инмарца выглядело неуместным на фоне уютных вазонов с цветами, лёгких, воздушных гобеленов и натюрмортов, украшающих стены залов, галерей и коридоров. От Ричарда за версту веяло опасностью, а, памятуя о том, кто числился у него в друзьях, бедные лирийцы терялись в догадках, чем грозит им хмурый вид принца Лайфгарма. Инмарца же взгляды и мысли лирийцев не волновали, в мыслях он уже беседовал с женой - уговаривал, кричал, ругался… Он всем сердцем желал, чтобы их компания вновь объединилась, а Хранительница была неотъемлемой частью этой компании. Значит, во что бы то ни стало, следовало вразумить жену, и тогда, по мнению Ричарда, всё стало бы на свои места…