Дурацкие игры магов. Книга первая (СИ)

Он уселся на землю, скрестил ноги и протянул ладони к озеру. По безмятежной глади пробежала рябь, и из-под толщи воды показался обугленный ствол дерева. Поднявшись в воздух, ствол опустился на то место, где стоял много веков, и Артём прижался к нему лбом. Кора дерева побелела, на ветвях набухли почки, и вскоре изумрудные листья благодарно зашелестели на ветру…

Оказавшись в своём кабинете, Олефир выпустил руку Димы и проревел:

- Ты разочаровал меня!

Плечи ученика поникли, и он уставился в пол, равнодушно наблюдая, как с одежды на дорогой инмарский ковёр падают грязные капли.

- Я ошибся! Ты никогда не станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Мне всю жизнь придётся возиться с тобой! Я не отдал тебя на растерзание Совету только потому, что люблю как сына! Хотя ты этого не заслуживаешь! Я надеялся, что когда-нибудь ты станешь таким же замечательным магом как я, и мы сможем общаться на равных. Но этого не случится. Ты всегда будешь моим учеником, Дима, потому что если я отпущу тебя, ты погибнешь - или от руки Совета, или, что более вероятно, по собственной глупости! - Олефир закусил губу, и в его глазах блеснули слёзы. - Ты вынуждаешь меня быть жестоким. Но другого выхода нет. Запомни раз и навсегда: ты моё оружие, и не имеешь права на личную жизнь. Ты, целиком и полностью, принадлежишь мне! А теперь отправляйся к себе и ложись спать!

Дима вскинул голову и с содроганием увидел горечь на лице учителя.

- Иди, - глухо повторил Олефир.

С трудом подавив рвущееся из горла рыдание, Дмитрий переместился в свои покои, а маг-путешественник вытер слёзы, налил себе вина и, подняв бокал, чокнулся с невидимым собеседником:

- Спасибо, Тёма! За тебя!

Дима рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул пальцами шёлковое покрывало.

"Я докажу учителю, что он не ошибся во мне! Он признает во мне равного! - Юноша сжал зубы и взглянул на Тёму. Временной маг сидел возле возрождённого дерева и плакал: прощаясь со своим единственным другом и Белолесьем. У Димы защемило сердце, и он отвернулся: - Это я во всём виноват! Тёма страдает из-за меня! Учитель прав: у меня не должно быть личной жизни. Я способен лишь разрушать и приносить боль!"

- Я больше никогда не буду смотреть на тебя, Тёма, - прошептал Дмитрий и посмотрел на временного мага…

Краем глаза, Артём заметил, как Дима взмахнул рукой, развернулся и, выставив ладони перед собой, неловко отразил удар. Шар врезался в стену и рассыпался миллионами искр, оставив на обоях уродливое пятно. Дмитрий облегчённо выдохнул и опустил руку, а Валечка, жалобно взвизгнув, юркнул за кресло:

- Я так и знал - добром это не кончится! Убийцы! Маньяки!

- Только такой урод, как ты, мог ударить в спину! - зло процедил Артём, и над Дмитрием засияла многоцветная радуга.

Стася испуганно ахнула, подалась вперёд, но ученик Олефира чуть качнул головой, и радуга опала к его ногам кучкой чёрного пепла.

- Может, поднапряжёшься, Тёма? Пока твоё колдовство выглядит не слишком убедительно.

- Ты ещё не всё видел! - надменно заявил временной маг и почесал затылок, прикидывая, что ещё из своего многочисленного арсенала стоит продемонстрировать.

Однако заклинания, коими его вдосталь пичкал Корней, носили мирный характер и на боевую магию не тянули совершенно. "Ох и опозорюсь я… - с досадой подумал Артём и уже собрался засыпать противника конфетами и лягушками, как вдруг его голову посетила гениальная идея: - Нужно повторить Димино заклинание!" Наморщив лоб, временной маг вытянул руку, старательно скопировал движения противника и восторженно распахнул глаза, глядя как от пальцев отделяется кособокий ярко-жёлтый шар.

Дмитрий улыбнулся уголками губ, и первый в жизни Артёма боевой снаряд встретился с оранжевой молнией Смерти. Ученик Корнея облизнул пересохшие губы, напряжённо посмотрел на свою руку, и из-под его ногтей вылетела алая, мерцающая молния.

- Молодец.

Дима довольно кивнул, и в тот же миг пронзительно синий диск столкнулся с молнией Артёма, поглотил её и врезался в потолок, пробил крышу и растворился в весеннем небе. Люстра "Каскад", оправдывая своё название, рухнула на пол стеклянным водопадом, а Стася, увидев кусочек небесной голубизны, пронзительно взвизгнула и вжалась в кресло. Однако её вопли никого не тронули. Валя даже носа из-за кресла не высунул, а маги лишь скользнули по лицу Хранительницы отсутствующими взглядами и продолжили поединок. Они метали ослепительные молнии, швыряли огненные шары и диски, украшая стены чёрными пятнами и дырами. В доме стоял страшный грохот и треск, сквозь который доносились визгливые писки Валечки да магические заклинания, перемежающиеся крепкими ругательствами. На полу валялись книжные полки, на окне болтались обуглившиеся остатки гардин, в воздухе витал запах гари и озона.