Дурацкие игры магов. Книга первая.

- Что же Вам рассказать?.. - задумчиво протянул ван Гоген и, погладив густую бороду, начал: - История гномов насчитывает века. Когда-то мы жили по всему Лайфгарму. Наши предки селились не только в горах, но и в долинах, лесах, возле озёр. Там и сейчас сохранились отдельные селения, но, в основном, мы живём на севере, в горах Инмара. Наш народ издревле славился своими кузнецами, рудокопами и ювелирами. У нас нет отдельного государства, но существует Содружество Гномов, живущее по неписаным законам предков. Оно объединяет всех гномов Лайфгарма, невзирая на их местожительство. Раз в сто лет мы избираем главного гнома, который представляет интересы Содружества в Инмаре, Лирии и Годаре. Десять лет назад этой чести удостоился я. - Ван Гоген любовно погладил золотой молот, а лицо его преисполнилось гордости. - Мы - мирный народ, принцесса, но не все это понимают. Многие считают нас воинственными из-за древнего обычая всегда носить при себе оружие. Для нас же это своеобразный знак принадлежности к тому или иному клану, той или иной социальной группе. Хотя, все мы, даже женщины, умеем сражаться. А сейчас это особенно важно, поскольку последнюю четверть века в воздухе витают завиральные идеи о превосходстве людей над другими расами. Долгое время мы считали это происками Олефира, но, вступив с ним в переговоры, выяснили, что он на нашей стороне. Более того, король Годара ратует за создание отдельного государства гномов, где никто не посмеет посягнуть на наши права и достояние. Наше посольство направляется в Инмар с ультиматумом королю Леониду. Мы потребуем отделения северных земель Инмара и передачу их гномам.

- Но это же война!

- Пусть! - Вин ван Гоген твёрдо посмотрел в растерянные изумрудные глаза: - А на чьей стороне Вы, Маргарет?

Хранительница выдержала его взгляд и спокойно произнесла:

- Не прошло и суток, как я появилась в Лайфгарме, а Вы уже требуете от меня принять чью-то сторону.

- Завтра.

- Что завтра?

- Завтра произойдёт Встреча, - прошептал гном и, вежливо пожелав гостье спокойной ночи, направился к шатру.

Хранительница осталась сидеть у костра. Она достала из заднего кармана джинсов блокнот отца и, вяло полистав его, положила рядом с собой. Обхватив колени руками, Стася отрешенно посмотрела на умирающий огонь и прошептала:

- Я здесь, любимый, и мы скоро встретимся…

"Ты здесь, и мы скоро встретимся… Но достоин ли я твоей любви?" - думал Дмитрий, стоя перед Олефиром.

Он пытался адекватно оценить своё поведение на Земле, чтобы хоть как-то оправдаться, но при воспоминании о Хранительнице, мысли путались и расползались, как гнилое полотно, а перед глазами вставало милое растерянное лицо, обрамлённое рыжими вьющимися волосами. Дима пробовал воззвать к здравому смыслу, напомнить себе, что он всем обязан учителю, что Олефир повелитель Смерти, а Смерть не должен оставаться без хозяина - тщетно! Один взмах пушистых ресниц, и самоконтроль рушился, как карточный домик. "Только бы он не убил меня. Мёртвым я не смогу ей помочь", - подумал маг и украдкой посмотрел на учителя, который вот уже полчаса стоял возле окна и задумчиво теребил густую бахрому тёмно-красной шторы.

Почувствовав на себе взгляд, Олефир обернулся.

- Предатель! - Он стремительно шагнул к ученику и, замахнувшись, рявкнул ему в лицо: - Я столько лет возился с тобой, а ты променял меня на смазливую девчонку!

Пощёчина, усиленная магией, не только оставила на щеке Димы кровоточащую рану, но и пронзила тело жгучей болью. Маг пошатнулся, с трудом сдержав крик: если бы он закричал, Олефир усилил бы боль, а потом без конца припоминал бы ему проявление слабости. Прошло несколько долгих минут, прежде чем заклятье развеялось. Но боль ушла так резко, что Дима чуть не упал.

- Простите… - прошептал он, едва шевеля онемевшими губами.

- Значит, ты сознаёшься в предательстве?!

Дмитрий сглотнул горький сухой комок и с усилием выдавил:

- Я не предавал Вас, хозяин.

Олефир вцепился пальцами в его подбородок, заставил поднять голову и пронзительно посмотрел в испуганные и растерянные голубые глаза:

- Кого ты пытаешься обмануть? Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Я вижу тебя насквозь. Ты предал меня, Дима!

- Простите… - пролепетал ученик, не смея отвести взгляд от бесконечно яростных и невыносимо разочарованных глаз хозяина.

"Как я посмел обмануть моего благодетеля?" - подумал он, и, когда Олефир ворвался в его сознание, с готовностью показал всё, что происходило на Земле. Дима молился лишь об одном: сохранить в секрете зеркальный щит, скрывающий мысли о Тёме. Ирреальная дружба с временным магом была единственной тайной, единственной слабостью боевого мага, о которой не следовало знать никому, даже хозяину…