Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

К потолку поднялась очередная цепочка сизых колец. В кабинете воцарилась тишина. Валентин мелкими глотками пил коньяк, Дима молчал, не желая ничего объяснять, а Олефир с раздражением и досадой разглядывал бесстрастное лицо племянника. "Если каждое слово придётся клещами тянуть, мы тут до конца времён просидим!" - гневно подумал он, и Валя, уловив эмоциональный настрой мага-путешественника, осторожно поставил бокал на стол: атмосфера накалялась - мирные переговоры начинали попахивать дракой.

И лишь Артём ничего не замечал. Доев мороженое, он гладил себя по животу, мечтательно улыбался и думал о том, что с удовольствием съел бы ещё одну или даже две, а лучше три порции мороженого, но произнести просьбу вслух не решался, опасаясь навлечь на себя гнев магистра. Однако затянувшаяся пауза вселила в сердце крохотную надежду, и Тёма легонько тронул Диму за рукав.

- Хочу ещё, - еле слышно шепнул он и застонал от удовольствия - хрустальная вазочка в мановение ока наполнилась снежно-сладкими шариками в тягучих вишнёвых мантиях.

Схватив ложку, временной маг потянулся к лакомству, но не тут-то было - вожделенная вазочка исчезла. Артём опустил руку, громко хлюпнул носом и мокрыми, блестящими глазами уставился на Диму:

- Опять издеваешься?

- Похоже на то, - сочувственно вздохнул Олефир. - Мне очень жаль тебя, Тёма. Дима, как я погляжу, постоянно глумиться над тобой. Наверное, ему, и впрямь, нравиться смотреть, как ты плачешь.

Голос повелителя Камии сочился ехидством, но Артём иронии не уловил. По бледным, дрожащим щекам побежали солёные ручейки, рот плаксиво изогнулся, руки задрожали.

- Ты… Ты… - всхлипнул он, тыкая пальцем в Димино плечо. - Ты…

Больше временной маг не смог выдавить ни слова: разочарование и обида комком встали в горле, и, прерывисто выдохнув, он уронил голову на руки и разрыдался так горько, что даже у свыкшегося с его истериками Валентина защемило сердце.

- Доволен? - зло взглянув на Олефира, прошипел Дима. - Никакими средствами не гнушаешься, чтобы своего добиться!

- Я предупреждал: пока ты не начнёшь рассказывать, Тёма ни грамма сладкого не получит.

Услышав слова магистра, Артём взвыл, и его горестный, мучительный вой ледяным дождём окатил Диму, а чёрное облако безумия, сгустившееся вокруг друга, показалось вратами в могильный, беспросветный мрак. С отчётливой, пугающей ясностью маг осознал, что кроме Тёмы у него не осталось никого на свете и что, если Тёма сейчас окончательно потеряет рассудок, он и сам сойдёт с ума. "Ну и ладно! Всё равно всё летит в тартарары. Пусть мы оба лишимся рассудка и будем счастливы в своём безумии!"

- Дима!!! Возьми себя в руки! - смахнув со стола бокал, истошно завопил Валентин.

Впервые за суматошное утро землянин испугался по-настоящему, поскольку два безумных Смерти могли повергнуть в хаос не только Камию или Лайфгарм, но и всю Вселенную. Олефир тоже услышал мысли племянника, но, в отличие от Валечки, орать не стал: провоцируя Тёму на срыв, он знал, что страшно рискует, и был готов действовать. Резкий горячий поток воздуха ударил Диму в грудь, швырнул на пол и вонзился в тело сотнями раскалённых игл. Жгучая боль отрезвила мага. Он вскрикнул, задёргался, и Олефир тотчас убрал заклинание.

- Приди в себя, мальчик. - Путешественник поднёс ко рту бокал и, сделав несколько спокойных глотков, добавил: - И успокой, Артёма. Меня достали его истерики!

Дмитрий послушно встал, с унылой покорностью взглянул на повелителя Камии и подошёл к другу. Как ни мучительно было признавать это, Олефир снова заставил его плясать под свою дудку, поставив перед выбором: либо рассказать о будущем, либо лишиться Артёма.

- Не хочу. - Дима обернулся и в отчаянии посмотрел на дядю: - Я больше никому не хочу служить!

- Твоё право, мальчик. Ты волен делать всё что угодно, только времени у тебя мало. - Олефир кивком указал на Артёма. - Минут пять, не больше.

Дима повернул голову и содрогнулся: чёрная, беспросветная мгла почти поглотила Артёма, он уже не рыдал, а хрипел и надрывно кашлял - безумие душило его, словно гигантская анаконда.

- Тёма! Нет! - Дмитрий ринулся в темноту, схватил друга в охапку и прижал к себе. - Прости меня! Я сделаю всё, что ты хочешь! Только не уходи!

- Мороженого…

Хриплый, тихий стон прозвучал для мага набатным колоколом, и, осторожно усадив друга на стул, он сотворил льдистую вазочку и вложил в безвольные пальцы ложку:

- Ешь, Тёма!

Артём мутным взглядом посмотрел на красно-белые шарики, потянулся к ним, но ложка выскользнула из слабых пальцев и с печальным звоном упала на стол.

- Чёрт!