Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

- Тёмы в Лайфгарме нет. Его нигде нет! И Димы тоже, и остальных… - Вереника скомкала платье на коленках, слезливо вздохнула и прерывистым шёпотом продолжила: - Кто-то разрушил мой дом. И Димин, и Ричарда. Герминдам похож на выжженный котлован, а Белолесье… Как Тёма допустил такое? Где его носит?

- Возможно, принц ушёл по Времени, - осторожно предположил граф, и девочка согласно кивнула:

- Скорее всего, иначе я бы отыскала его. Впрочем, Тёма сильный маг и мог просто закрыться.

Вереника вытерла слёзы ладошкой и тут же гордо вскинула голову:

- Значит, буду жить здесь! А вернётся…

Бастиар кашлянул, напоминая о своём присутствии, а, когда Ника повернула голову, мягко заговорил:

- Всё не так просто, Ваше высочество. Я ни на йоту не сомневаюсь в Вашем праве повелевать Камией, но доказать это остальным Вашим подданным будет сложно. В нашем мире…

- Женщины - товар, - закончила за него Вереника и беспечно пожала плечами: - Я прожила в Камии почти год и знаю о ваших нравах больше чем достаточно! Кстати, какую должность Вы занимаете, Бастиар?

- Тайный советник принца.

Граф не счёл нужным скрывать правду, слишком многое было поставлено на карту, чтобы темнить и увиливать. Его ответ обрадовал Нику: нежные щёчки зарумянились, глаза удовлетворённо блеснули, а пухлые губки сложились в благосклонную улыбку.

- Замечательно! Это значительно упрощает дело. Вы мне поможете!

- Конечно, Ваше высочество, всем, чем смогу.

- Ну и отлично! Не будем откладывать!

Девочка спрыгнула на пол, взмахнула рукой, и рядом с кроватью появилось огромное напольное зеркало. "У нас получится! - возликовал Бастиар, наблюдая, как шёлковое платье и атласные туфельки превращаются в серый кожаный костюм, похожий на наряд камийской мечты. - Этот ребёнок рождён для трона!" А принцесса тем временем собрала волосы в высокий хвост, перевязала их серым тонким шнурком и подбоченилась, разглядывая своё отражение.

- Ну, как?

- Выше всяких похвал, - отозвался Бастиар, ничуть не лукавя: несмотря на природную хрупкость и воздушность, девочка выглядела опасной.

И не только из-за мужского костюма. Смена наряда что-то изменила внутри самой Вереники - она перестала казаться беззащитным дитятей. За пару минут девочка точно повзрослела и "заматерела": надменная осанка, суровый взгляд, решительно сжатые губы. А когда Ника подняла голову и посмотрела на графа, он открыто и широко улыбнулся, ощущая, как по телу растекается приятное удовлетворение - с этим ребёнком можно было горы свернуть.

- Вы тоже симпатичны мне, Бастиар. - Вереника коротко усмехнулась и перевела взгляд на спящего харшидца: - Подъём, Хавза! Нас ждут великие дела!..

И великие дела, действительно, ждали. Как и предполагал Бастиар, Вереника мгновенно взяла подданных Артёма в оборот. Её появление в тронном зале стало для камийцев настоящим шоком. Конечно, после заявления каруйского графа о том, что теперь их миром будет править супруга Артёма, свита принца попыталась возмутиться, но моментально заткнулась, стоило юной принцессе вскинуть руку и отправить к праотцам свирепую харшидскую троицу - Зохаля, Рузбеха и Альяра. Сыновья Джомхура взорвались, точно бурдюки с забродившим вином. Капли крови и ошмётки их тел осыпали камийцев, и в зале воцарилось благоговейное молчание. Это было даже лучше, чем представлял себе Бастиар. Правда, после того, как девочка, не моргнув глазом, расправилась с харшидцами, он сначала решил, что Ника сумасшедшая, но, узнав, что сыновья Джомхура пытались в своё время изнасиловать подружку Артёма, успокоился и порадовался, что эти мерзавцы так удачно подвернулись ей под руку. "Всё-таки первое убийство, это первое убийство. Дальше будет легче!"

Покорение Ёсса заняло у Вереники день, покорение Крейда - два, а через месяц вся Камия дружно скандировала имя принцессы и с трепетом преклоняла колени, едва завидев тоненькую фигурку, затянутую в серую кожу. А потом были восемь месяцев благополучия и спокойствия. Пока не вмешалась Камия.

Сначала Бастиар не заметил изменений в Веренике, списывая резкость и излишнюю ожесточенность на тоску по Артёму. Принцесса действительно тосковала, порой, заглядывая к ней по утрам, чтобы получить подпись или узнать, не будет ли каких-нибудь особых распоряжений, граф заставал её с покрасневшими от слёз глазами. Тогда он садился рядом и слушал красочные рассказы о временном маге и о детстве в Литте. Но, отдать должное, успокаивалась девочка быстро. И жизнь входила в привычное русло.