Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

Во дворе гостиницы правители Инмара спешились, небрежно бросили поводья в руки конюхов и отправились в общий зал. Маруся шла рядом с мужем, думая, что сейчас он, как никогда, похож на сильного, грозного разбойника, презирающего всех и вся.

Переступив порог общего зала, инмарец на мгновение остановился, огляделся и безошибочно направился к кряжистому, седовласому камийцу в коротком синем халате и жёлтых шароварах, который вполголоса распекал пожилого раба. Хозяин спиной почувствовал приближение важного гостя, обернулся и тотчас склонился перед ним:

- Приветствую Вас, господин Ричард! Я - Зариб, хозяин сего скромного заведения. Прошу Вас, чувствуйте себя как дома!

Он снова поклонился и зычно крикнул:

- Тамур! Проводи гостей в наш лучший номер!

Из-за неприметной двери возле стойки выскочил юноша лет пятнадцати, стрелой подлетел к Ричарду, поклонился и мелкими шажками затрусил к лестнице. Поднявшись на второй этаж, он пробежал по коридору, застеленному тёмно-красной ковровой дорожкой, и распахнул расписанную затейливым орнаментом дверь:

- Прошу Вас, господин, располагайтесь!

Ричард вошёл в номер, с интересом осмотрелся и благосклонно кинул:

- Неплохая комнатушка.

По лицу Тамура пронеслась тень недовольства, но губы привычно растянулись в угодливой улыбке:

- Что-нибудь ещё, господин?

- Сейчас проводишь меня в банную комнату, а через час подашь ужин.

- Как Вам будет угодно.

Ричард скинул пыльный плащ, стянул сапоги и сунул ноги в мягкие тапочки:

- Наконец-то помоемся.

- Ага, - устало кивнула Маруся, сбросила с плеч ножны и потянулась.

Супруги разошлись по банным комнатам. Как в любой другой гостинице, их встретили наложницы. В начале путешествия по Харшиду Ричард гнал их, но чем дольше, он жил в Камии, тем больше нравился ему ритуал мытья. Искусные руки камиек, не хуже магии, умели снимать усталость, а что касается всего прочего - жена оставалась вне конкуренции.

Через час инмарец вернулся в номер. Рабы накрывали стол к ужину, а Маруся в полупрозрачных шальварах, стянутых на бёдрах золотой цепочкой, и короткой кофточке с глубоким вырезом стояла у зашторенного окна. Её густые, чуть влажные волосы, ниспадали на плечи, глаза в обрамлении чёрных ресниц загадочно сверкали, а подкрашенные губы блестели, словно розовая атласная лента. Женщина была сказочно красива. И, как обычно, по сравнению с Марусей гостиничные наложницы показались инмарцу дурнушками. Сердце ёкнуло, взгляд затуманился, и Ричарду захотелось, наплевав на приличия, овладеть женой прямо сейчас, на глазах рабов. Но разум взял верх над телом, король резко свернул к широкому ложу, покрытому багровым с золотом покрывалом, поверх которого лежали подушки всевозможных цветов и размеров. Положил на пол меч, пояс с кошельками и, плотнее запахнув длинный мягкий халат, уселся спиной к Марусе.

Супруги молча наблюдали, как сноровистые рабы расставляют на низком столике серебряные кувшины с вином и водой, вазы с фруктами и сладостями, раскладывают вилки и ножи. Когда же последнее блюдо заняло своё место и рабы удалились, король и королева, не сговариваясь, шагнули к столу: они не ели почти сутки, и голод на время затмил все прочие желания и заботы.

Насытившись, Ричард хотел налить себе вина, но на его запястье легли длинные тонкие пальцы Маруси. Взгляд инмарца замер на перламутровых ногтях, и в голове пронеслось: "Когда только успела?" Ни о чём больше подумать он не успел - нежное прикосновение прогнало мысли, как дым - назойливых мошек. Ричард заворожено смотрел на изящные руки жены, на прозрачную струйку вина, льющуюся в бокал. Потом необъяснимым образом бокал оказался у его губ, мягкое кисло-сладкое вино потекло в пересохший рот, освежая и возбуждая желание.

- Всё не так… - простонал инмарец и заключил жену в объятия.

Маруся устроила мужу настоящий чувственный праздник. Ричард то нежился в сладких водах наслаждения, то стремительно взмывал на гребень страсти и рокочущим водопадом низвергался в томительно жгучую бездну. Казалось, прошло всего несколько минут, но когда горячие волны любви вынесли супругов на пляж отдохновения, сквозь шторы пробился белый солнечный луч.

- Ты чудо, Маша, - простонал инмарец, на минутку прикрыл глаза, и коварный сон сейчас же воспользовался его оплошностью.