Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

- Ты маг, так что боятся нечего!

- Ага…

Девочка приподнялась в седле, вгляделась в лица всадников и прошипела:

- Вот чёрт! Принесла нелёгкая.

- Магди! - зазвенел над лесом восторженный голос Хавзы.

"Хотела же рассказать Стаське о заклинании невидимости", - с досадой подумала Вереника и толкнула подругу в бок:

- Сражайся!

- Что?

- Дима учил тебя боевой магии!

- Убить человека? - всполошилась Хранительница. - Ты с ума сошла, Ника!

- Поздно, - буркнул Вереника и посмотрела на сияющего гольнурца.

Хавза остановил коня рядом с юношей своей мечты и затуманенным взором скользнул по его лицу:

- Я нашёл тебя, Магди!

- Да уж… - протянула Вереника, а Стася взглянула на хищные лица наёмников, застывших за спиной купца, и поёжилась.

Молчание старшего брата Хавза расценил, как трусость, и тотчас почувствовал себя уверенно. Заграбастав руку мальчишки, он пронзительно взглянул ему в глаза:

- Ты - мой!

Сделав круглые глаза, Вереника посмотрела на подругу, но поддержки не нашла. Хранительница оторопело открывала и закрывала рот. "Нашла время теряться!" - разозлилась юная волшебница и крикнула:

- Килим!

Стася пустыми глазами скользнула по лицу Вереники, и девочка поняла, что погибла. "Без магии мне с ним не справится! И на кой чёрт я его кадрить начала?" Она взглянула в томные глаза гольнурцы, сглотнула слюну и попыталась хоть как-то исправить положение:

- Понимаете, господин Хавза, дело в том, что мой брат утаил от Вас важную информацию.

- В самом деле? - чарующе улыбнулся гольнурец и поцеловал руку мальчишки.

Вереника усилием воли сохранила на лице скромную мину. Собравшись с духом, она посмотрела на разомлевшего мужчину и сказала:

- Я не свободен, господин Хавза.

Лёгкая тень омрачила лицо влюблённого гольнурца, но тут же исчезла:

- Это в прошлом, Магди. Отныне и навсегда, ты принадлежишь мне!

Лихорадочно соображая, чтобы ещё придумать, Вереника покорно сносила лобзание рук. В эту минуту она ненавидела Камию с её дурацкими порядками и нравами, из-за которых попала, как кур во щи.

- Я продан султану Сунита! - выпалила она, но только подлила масла в огонь.

Карие глаза Хавзы загорелись алчным огнём.

- Баранши перебьётся! - заявил он, рывком выдернул мальчишку из седла и усадил перед собой. Руки гольнурца обвили тонкую талию, губы коснулись атласной шеи, и Вереника истошно заорала.

От душераздирающего крика подруги Хранительница опомнилась. Рывком схватившись за Ключ, она с ненавистью зыркнула на наёмников, и над лесом пророкотал свирепый раскат грома. Лошади харшидцев дико заржали и заметались между деревьями. С трудом удерживая повод, Хавза прижимал к себе орущего мальчишку и непонимающе вертел головой. Бледно-голубое небо прорезали огненные молнии. Расклеенными стрелами они врезались в наёмников, и пять обугленных трупов упали на траву. Мышастые кони, оставшись без седоков, умчались прочь, а Станислава вжала голову в плечи и прошептала:

- Я убила людей. Я убила…

Волна магии схлынула, и гольнурец сумел успокоить коня.

- Молчи! - прорычал он, отвесил мальчишке подзатыльник и посмотрел на Килима.

Странный сосед, оказавший магом, плакал и что-то бессвязно бормотал. "Опомнится - мне не жить! - со страхом подумал Хавза, но расстаться с Магди не пожелал. - Будь, что будет!" - решил он и вонзил шпоры в бока коня.

- Стася! - завопила Вереника и вцепилась ногтями в руку гольнурца, но Хранительница ничего не слышала: она рыдала над убиенными наёмниками и кляла свой дар, из-за которого оборвались людские жизни.

Обессилев от слёз, Станислава сползла с коня и уткнулась лицом в нежную душистую траву.

- Ненавижу, - прерывисто шептала женщина, с корнем выдирая клоки травы. - Ненавижу магию. Она зло. И я порождение зла! Как же мне жить с этим? Господи, вырви эту гниль из моего тела. Я хочу стать обычным человеком! Я хочу семью и детей! Верни меня на Землю, Господи! Мне страшно жить среди этих людей! Они сделали меня убийцей! Ненавижу!

Хранительницу охватила безудержная ярость, и она зарычала, как бешеная медведица. Мышастый конь испуганно заржал и шарахнулся в сторону от полоумной хозяйки. Стася каталась по земле, стонала и выла, захлёбываясь слезами.

- Почему я влюбилась в него? Зачем пошла за ним в Лайфгарм? Он же хотел, чтобы я оставалась на Земле! Почему я не послушалась? Нельзя было позволять ему вырваться от Олефира! Нельзя! Свобода не для таких, как он! Он всё испортил, разрушил, втоптал меня в грязь! Он сделал меня своей любовницей! Я падшая женщина! Я буду гореть в аду! Но кто я против Смерти? Песчинка! Он никогда не отпустит меня…