Дурацкие игры магов. Книга вторая.

Всю ночь кайсара бродила по покоям, а с первыми лучами солнца спустилась в подземелье дворца. Солдаты распахнули железную дверь, зажгли факелы, воткнули их в стены, и Сабира вошла в мрачную сырую камеру. Здесь пахло испражнениями и плесенью, но правительница Харшида даже не поморщилась. Она во все глаза смотрела на подвешенного на цепях мага, не зная, что сказать и что сделать. Дима качнулся, разворачиваясь к хозяйке, и Сабира едва не закричала: маг смотрел на неё страшными, иссиня-чёрными глазами. Женщина попятилась к дверям, но усмешка, появившаяся на губах раба, пригвоздила её к месту.

- Я не собирался бежать, дорогая. Я всего лишь хотел спасти мальчишку.

Правительница Харшида нервно сглотнула, покосилась на ноги раба, едва касающиеся земляного пола, и помимо воли вновь уставилась в пугающие глаза.

- Я такой страшный? - иронично поинтересовался Дима, и Сабиру охватила паника: раб провисел на цепях всю ночь, и должен был находиться на последнем издыхании, а он был весел и бодр.

- Не удивляйся, любимая, - словно прочитав её мысли, произнёс маг, - не ты первая пытаешь меня. Я очень терпелив и вынослив. Меня обучал великий Олефир - мой отец!

- Ты вспомнил?

- Увы, нет. Догадался.

- Этого не может быть, - замотала головой кайсара.

- Почему? Ты же видела, на что я способен. Олефир был великим учителем, я знаю.

- Я бы сразу поняла, если бы ты был его сыном.

- Я не позволил тебе, дорогая. Я запретил тебе думать о моём родстве с магистром. Уж извини.

- Ты хочешь сказать, что шут графа Кристера…

Сабира осеклась. Дыхание сбилось, на лбу заблестели капельки пота, а карие глаза распахнулись до предела.

- Именно, величайшая, - ухмыльнулся маг и ехидно промурлыкал: - Не правда ли, забавно?

- Принц Камии и его брат… - отступая к двери, простонала правительница Харшида.

- Не уходи, любимая. Нам было так хорошо вдвоём. Давай продолжим!

- Н-нет… - выдавила Сабира и бросилась прочь.

Она бежала по лестнице, а в ушах звенел дикий хохот сына великого Олефира. Ворвавшись в свои покои, кайсара упала на тахту и вцепилась в короткие тёмно-каштановые волосы.

- Мне конец… - прорыдала она и завыла в голос, приведя в ужас невольниц и гвардейцев…

Немного успокоившись, кайсара приказала замуровать дверь в камеру мага, но это не принесло облегчения. Неотвратимое возмездие жгло сердце калёным железом. Сабира ругала себя за глупость: она должна была убить раба, едва увидев, как тот делает воду. Она могла убить его позже, когда поняла, с каким удовольствием он проливает кровь, но, успокоенная льстивыми речами и ослеплённая похотью, забыла об осторожности. И проиграла! Кайсара больше не чувствовала себя хозяйкой во дворце, ибо знала, что мага не удержат ни кирпичная кладка, ни железные цепи. В первый момент, Сабира хотела отправить гонца в Крейд, чтобы предупредить Кристера, но передумала. "Каждый за себя!" - решила она и пустилась в дикий, бессмысленный загул.

Никогда ещё Бэрис не видел таких грандиозных праздников и турниров. Правительница без счёта тратила деньги, направо и налево раздаривала поместья и драгоценности, казнила и убивала без каких-либо видимых причин и напивалась до умопомрачения. Придворные со страхом и недоумением взирали на великую госпожу, и только визирь был счастлив: кайсару больше не интересовали государственные дела, и он единолично правил Харшидом. Сахбан ещё не знал, что такой страны больше не существует.

Часть вторая. Глава 1.

Кевин.

Белое пламя клещами сжимало тело. Глаза жгло холодным огнём. Магический свет, точно вата, забивал ноздри - дышать было нечем. Кевин попытался закричать, но ни звука не сорвалось с его губ. И вдруг свет разжал стылые объятья, и юноша без сил рухнул на толстый пушистый ковёр. Ослабевшими руками он прижал к себе саблю, закрыл глаза и провалился в глубокий тревожный сон. Кевину снились бесконечные жёлто-коричневые пески, длинная вереница фургонов, жирной гусеницей ползущая между пологими барханами, и жаркое безжалостное солнце, равнодушно взирающее на людей и животных. Натужно скрипели колёса, изредка мычали быки и ржали мышастые кони. Наёмники весело переговаривались, разглядывали сидящих в фургонах рабов и отпускали сальные шуточки на их счёт. Кевин смотрел на уверенных в себе, довольных жизнью мужчин и сжимался от страха. Прошлой ночью солдаты успешно отбили нападение разбойников, и караванщик подарил им наложницу. В ушах юноши до сих пор звучали её истошные крики и грубый мужской хохот. Но вот наёмники отъехали от фургона, и, вдохнул полной грудью, Кевин осторожно приподнялся, высунулся наружу и посмотрел вперёд, на раскинувшийся в пустыне город. Высокие мощные стены, покрытые красно-зелёными узорами, поразили воображение мальчика, а золотой купол надолго приковал взор. Бэрис был так огромен, что по сравнению с ним замок деда показался игрушечным, и Кевину стало страшно, как никогда в жизни…