Дурацкие игры магов. Книга вторая.

"Он знает", - ужаснулся юноша и нервно заёрзал на стуле:

- Зачем ворошить прошлое, господин?

- Ты - сын Олефира! - ледяным тоном произнёс целитель.

Розалия огорошено уставилась на мужа, а Кевин вскочил:

- Молчите!

Сабля со звоном упала на каменный пол. Юноша сжал кулаки и, потрясая ими в воздухе, с отчаянием посмотрел на учителя:

- Никто не должен этого знать! Никто! Он мне не отец, слышите? Я сирота! Я раб! Я принадлежу моему господину!

- Сядь! - рявкнул Витус, и Кевин плюхнулся на стул.

- Твоим отцом был Олефир? - растерянно спросила землянка.

- Он копия юного Фиры. Именно поэтому Дима выбросил его в Керон. - Витус требовательно посмотрел на юношу: - Рассказывай!

- Да, господин, - пробормотал Кевин, затравленно сжался и, стиснув пальцами край скатерти, заговорил: - Мой пращур, Шараль, был императором Тапау. Он долго воевал, прежде чем весь мир склонился перед его силой, а потом двадцать лет пожинал плоды своего триумфа. Шараль получил всё, о чём может мечтать человек, но прежде всего он был воином и, в конце концов, заскучал в своём огромном дворце. Его не радовали ни богатства, ни наложницы. Сердце Шараля жаждало сражений, но в Тапау больше не было врагов, с которыми он мог бы скрестить клинки. И тут в гости к императору пожаловал маг Олефир. Он предложил Шаралю завоевать новый мир, и тот с радостью согласился. По призыву императора под знамёна встали тысячи тысяч воинов. Маг построил огромные ворота, сверкающие антрацитовой темнотой, и армия Шараля вступила в Камию. Битва с местными царьками была долгой и кровавой. Камийцы имели численный перевес, но магия Олефира вкупе с доблестью воинов императора Тапау не оставила им шанса. Камийцы были разбиты наголову. - Юноша поднял саблю, положил её на колени и продолжил: - Шараль ожидал, что маг-путешественник разделит с ним бразды правления в новом мире, но не тут-то было. Олефир заявил, что более не нуждается в его услугах. Он сказал, что сделал доброе дело, избавив Тапау от тирана, и поразил Шараля огненной молнией. Воины императора пришли в ужас. Они побросали оружие и стали умолять Олефира, чтобы он отправил их домой, но маг заявил, что отныне их дом - Камия и одарил землями и замками. Сыну Шараля, Картрану, достался Харт - маленький городок в глухих лесах Крейда. Но каково было принцу Тапау принять этот дар? Он должен был унаследовать империю отца, а вместо этого получил надел, как вассал Олефира. И Картран затаил обиду. Из поколения в поколение в роду Шараля передавалась ненависть к правителю Камии. Его потомки жили и умирали, надеясь, что рано или поздно справедливость восторжествует. И этот день настал. Мой дед, барон Фабиан, неожиданно удостоился визита великого Олефира. Маг часто путешествовал по миру, отбирая рабов для своих опытов, и с этой целью прибыл в Харт. После того, как осмотр невольников закончился, был устроен пир. Хелена, младшая дочь Фабиана, услаждала взор повелителя танцем. Она приглянулась Олефиру, и он провёл с ней ночь.

Кевин помолчал, задумчиво перебирая пальцами бахрому на скатерти, и с горечью посмотрел на гнома:

- Олефир не узнал о беременности Хелены. Мой дед решил, что судьба даёт ему шанс отомстит за унижение рода. Вся Камии знала, что маг-путешественник мечтает о сыне, и Фабиан решил лишить его наследника. Не знаю, почему великий Олефир не узнал о моём рождении. Он ведь маг! Но, так или иначе, я вырос в Харте.

- А как ты стал рабом?

Кевин болезненно скривился:

- Я им родился! Как только Хелена разрешилась от бремени, Фабиан избавился от неё, а меня сделал рабом… Фабиану доставляло удовольствие заставлять сына великого Олефира выполнять самую грязную работу. Меня наказывали за малейшую провинность, а когда я подрос, Фабиан сообщил мне, почему издевается надо мной. Он тщательно хранил свой секрет, ибо не хотел лишиться возможности мстить правителю Камии, пусть и тайком.

- Всё это странно… Фира должен был узнать о твоём рождении, если только…

Витус не договорил. Густые брови сползлись к переносице, рот превратился в узкую полоску. Розалия с беспокойством взглянула на мужа, но при камийце спрашивать ни о чём не стала.

Кевин подождал, в надежде услышать объяснения Витуса, но тот молчал, и, разочарованно вздохнув, юноша продолжил: