Дурацкие игры магов. Книга вторая.

Джомхур пересел подальше от шута, придвинул к себе миску с баландой и кувшин с водой. Увидев еду, Артём тотчас забыл обо всём. Он подобрался поближе к узнику, жадно взглянул на бурую жижу в миске и облизнулся. Джомхур хрипло усмехнулся:

- Вы голодны, мой принц?

- Да.

- А что помешало законному правителю Камии как следует подкрепиться?

Артём резко мотнул головой:

- Я Дурак! Это он принц!

- Кто? - насторожился работорговец. Он жаждал получить ответ, ибо впервые шут графа Кристера поддержал разговор.

Тёма задумчиво потёр шишку на лбу:

- Я, но в плаще.

- Вот видите, Ваше высочество. Вы сами понимаете, что Вы принц. Осталось сделать всего один шаг: признайте себя сыном Олефира, и Вы сокрушите Кристера.

- Зачем? Он мой хозяин. Моя жизнь принадлежит ему.

- Глупости! Это ты его хозяин!

- Я?

- Да! - Джомхур с поклоном вручил принцу миску и, глядя, как тот заглатывает вонючую жижу, размеренно проговорил: - Никто не смеет держать в плену столь могущественного мага, как Вы, правитель. Объявите о своём возвращении, и мир падёт к Вашим ногам. Никто не усомниться в Вашем праве на камийский престол, если Вы сбросите шутовской наряд и облачитесь в чёрные одежды. Никто! И я первый присягну Вам, как уже присягал Вашему отцу - великому Олефиру!

Артём облизал миску, запил баланду водой и с благодарностью посмотрел на работорговца:

- Спасибо, дружище. Ты спас меня от голодной смерти.

Джомхур огорчённо вздохнул: принц не услышал ничего из того, что он говорил. Однако харшидец не отступил и, собравшись с духом, заговорил вновь:

- Никто не вправе держать в плену столь могущественного мага, как Вы, правитель…

Артём согласно кивал. Он утолил голод и в благодарность за помощь внимательно слушал купца. "Делать-то всё равно нечего", - рассеяно думал он, перебирая пальцами длинные рога колпака. Да и представлять себя в образе сильного и могущественного мага шуту нравилось. Правда, мечтать он позволял себе только в камере Джомхура.

А харшидец говорил и говорил, с трепетом наблюдая, как расправляются плечи шута, как растягиваются в горделивую улыбку губы, а в глубине шоколадных глаз разгораются ледяные огоньки - неповторимая метка принца Камии. Джомхур, как мог, раздувал серебряное пламя, и с каждой встречей огоньки разгорались чуть ярче. Совсем чуть-чуть, но сердце купца наполнялось ликованием и стоической уверенностью, что его месть вот-вот свершится.

"Скоро, Ваше высочество. Очень скоро…"

Глава 16.

Ущербный маг.

Вот уже который день караван с подарками кайсаре Сабире тащился по пустыне. Дмитрий устал от однообразного пейзажа. Порой магу казалось, что до конца жизни по ночам ему будет сниться желто-коричневое море песка и белое палящее солнце, так и норовящее сжечь людей, превратить их в сухие мешки кожи. Оазисы, где останавливался караван, радовали глаз обилием зелени и кипучей деятельностью жителей. Города харшидцев походили на муравейники: мужчины, женщины, дети сновали по улицам взад-вперёд, и их поток ослабевал лишь в самые жаркие часы. После нескончаемой тишины пустыни оазисы оглушали. Дима таращился на людей, как дикарь, приехавший из затерянных земель, и остро чувствовал своё одиночество. Ему не хватало общения. И информации. Барон Кайл, возглавлявший посольство Кристера, боялся мага и старался оградить его от всех: от рабов, надсмотрщиков, наёмников. Дмитрия везли в отдельном, головном фургоне, правил которым немой долговязый раб с вечно недовольным, кислым лицом.

Дима оказался в полной изоляции. Во время путешествия он почти не покидал фургон, на постоялых дворах его сразу же запирали в комнате без окон или в подвале. Единственный человек, снисходивший до беседы с ним, был сам Кайл. Правда заглядывал он к рабу нечасто и ненадолго, а разговоры сводил к выяснению его нужд. Дмитрий неоднократно пытался расспросить барона о Сабире, Харшиде и Камии в целом, но вопросы раба только пугали посла, и он торопился убраться прочь. Панический страх Кайла и смешил, и расстраивал Диму. Он понимал, что для камийца слово "маг" звучит, как "великий Олефир" или "принц Камии", и что Кайл ужасно боится, как бы его подопечный не сбежал, воспользовавшись даром. Маг пробовал объяснить барону, что едет к кайсаре добровольно, ради брата, но такие речи ставили посла в тупик - он не мог уразуметь, как можно рисковать жизнью ради никчемного сумасшедшего. И Дмитрий оставил попытки разговорить Кайла. "Придётся играть вслепую", - с досадой думал маг и терпеливо ждал встречи с кайсарой.

Дни проходили за днями, и вот наконец караван достиг столицы Харшида. Бэрис ошеломил Дмитрия. Огромный город ярким цветком раскрылся среди бескрайнего жёлто-коричневого песка. Многометровую толщу городских стен испещряли удивительные красно-зелёные узоры. Высокие бойницкие башни заканчивались острыми шпилями с реющими на сухом, горячем ветру ало-чёрными флагами. Стены почти полностью закрывали город, лишь кое-где выглядывали макушки деревьев да виднелась крыша дворца - гигантский, сияющий золотом купол. Город словно был упакован в яркую расписную коробку с желтым бантом на крышке.