Дурацкие игры магов. Книга вторая.

Придворные ахнули: разговоры на запретную тему были чреваты смертью, однако правитель Крейда лишь шире улыбнулся новому гвардейцу и со злорадством ответил:

- Одно лицо. Но, в отличие от сына великого Олефира, мой шут труслив, как заяц, да, к тому же, умом не блещет. Настолько глуп, что порой не может понять, чего хочет от него хозяин. Но я умею доходчиво объяснять, не так ли, Дурак?

- Да, хозяин. - Шут вздрогнул и умоляюще посмотрел на графа. - Не бейте меня, пожалуйста, я ничего не сделал.

- Вот именно. Ты уже пять минут сидишь без дела.

Артём вскочил, перекувырнулся в воздухе и, приземлившись на четвереньки, с громким лаем понёсся по залу. Придворные загоготали, и в шута полетели обглоданные кости. Вскочив на ноги, маг стал на лету ловить кости, подбрасывать их в воздух, и вскоре перед ним завертелся желтовато-серый круг. Руки шута мелькали с невероятной скоростью, кости кружились всё быстрее, и Ричард, никогда не замечавший за Тёмой страсти к цирковому искусству, вмиг догадался, что его безумный друг использует магию. "Неужели это всё, на что он способен? - с горечью спросил себя инмарец, отвёл взгляд от Артёма и глотнул вина. - Как мне помочь ему?"

Ричард пил кубок за кубком - наблюдать за фиглярством друга на трезвую голову было невыносимо. Шут лез из кожи вон, стараясь развеселить хозяина, а тот даже не смотрел в его сторону, целиком и полностью отдавшись флирту с телохранительницей. Инмарец видел, что Тёма уже едва держится на ногах, но остановиться без приказа не смеет. Голос его охрип, движения замедлились, став неуверенными и вялыми. Шут с трудом передвигался по залу, и придворные перестали обращать внимание на его жалкие потуги развеселить их. На последнем издыхании Артём перекувырнулся через голову и трупом растянулся на полу.

Граф прервал разговор с Марусей и как бы мимоходом заметил:

- Слабак. Вот принц Артём, как я помню, мог веселиться дни и ночи напролёт! Уберите эту хилую скотину из зала!

Гвардейцы подхватили шута под руки и поволокли прочь.

- Пусть лекарь зайдёт к нему! - крикнул им вслед Кристер и обратился к Марусе: - Я принадлежал к свите принца Камии, дорогая. Артём был мастером устраивать захватывающие представления. Однажды в Эфре…

Маруся со вниманием слушала тошнотворный рассказ. В нужных местах она улыбалась и восторженно ахала, и граф, чертовски довольный отзывчивым интересом телохранительницы, заливался соловьём. Придворные давным-давно наелись, им смертельно надоело сидеть за столом, а Кристер всё не унимался. Кровавые истории следовали одна за другой, и, казалось, им не будет конца.

Около полуночи Ричард не выдержал.

- Послушайте, Ваше сиятельство, - пьяно произнёс он и, по-свойски ткнув графа в бок, указал на клюющих носами придворных, - если Вы не прекратите болтать, завтрашняя охота пойдёт прахом. Ваши вассалы будут спать в сёдлах и валиться с коней, как перезрелые груши. Да и нам с Машей пора на боковую.

- Ты забываешься! - взорвался граф и вскочил, намереваясь отдать приказ арестовать Ричарда, но застыл, услышав весёлый смех телохранительницы.

Кристер резко обернулся к Марусе, чтобы узнать причину её внезапного веселья, натолкнулся на сияющий взгляд тёмно-серых глаз и невольно улыбнулся - женщина была восхитительно хороша. Маша грациозно склонилась к графу и указала на пузатого, грузного мужчину в синем камзоле, украшенном множеством золотых пуговиц.

- Я представила, как вон тот толстяк на всём скаку вылетает из седла и катится по лесу, звеня, точно бочка с монетами.

В голове мгновенно возникла нужная картинка, и граф расхохотался:

- Уморительное зрелище!.. Что ж, твой господин прав, Мария. Нам всем нужно отдохнуть. Вас проводят в покои для гостей.

Кристер поцеловал руку женщины и направился к дверям, а к камийской мечте подбежал раб в парадной ливрее:

- Прошу следовать за мной, господин Ричард!

Кристер вошёл в свои покои в прекрасном расположении духа. Появление в Ёссе камийской мечты радовало. Во-первых, разбойники были явно знакомы с сыном великого Олефира, и граф надеялся выведать у них правду об Артёме и его странном брате; а, во-вторых, боевая наложница Ричарда оказалась весьма интересной и привлекательной особой, и Кристер рассчитывал, что она будет совмещать обязанности телохранительницы и наложницы. Уже сегодня можно было приказать Марусе охранять свой ночной покой, но граф решил не спешить, интуитивно чувствуя, что женщина того же поля ягода, что и её друзья.