Дурацкий колпак

Виссарион Григорьевич Белинский Дурацкий колпак

6. Дурацкий колпак. Санкт-Петербург. 1838. В типографии Неймана и комп. Три части: III – 35, IV – 19, V – 25 (8). С эпиграфами – при III части:

Cette ardeur sainte du coeur, cette aspiration infinie de l'intelligence, qui font qu'un homme est im homme…

Pour un homme, vierge de coeur, la femme est une religion.[1]

…Верю я в предназначенье!..

При IV части:

– Qui es-tu toi?

– Un homme, seigneur!

– Qu'est ce que tu sais faire?

– Je sais n'etre pas au dessous de ce que je parais; servir celui qui aura confience de moi; aimer ceux qui sont honnetes; me hattre quand je ne peux pas faire autrement, et je ne mange pas de huitres…[2]

– There take, thy coxcomb!

Shakespeare[3]

При V части:

Il у avait tant do vie dans се fragment do yie!..[4]{1}

«Дурацкий колпак» – не новость в нашей литературе: он начат давно, помещался отрывками в журналах еще двадцатых годов; первые три главы его изданы прежде, а мы, признаемся, не помним их.{2} Прочтя последние три главы пожалели, что не имеем первых двух под рукою. Признаемся, мы не видим в произведении г. Филимонова глубокой, основной идеи и еще тем менее художественной отделки: мы видим в нем приятную поэтическую болтовню – не больше; но в этой болтовне так много истинного чувства, игры ума какой-то сердечной иронии, – что мы боимся судить слегка, чтоб не быть к нему несправедливым. В этих трех частях поэтической болтовни местами попадается и прозаическая болтовня как, например, вся XXIV глава, в которой автор доказывает стихами, впрочем, а не прозою, что должно писать щастие, а не счастие, т. е. в слове «счастие» буквы сч заменить буквое щ; но – повторяем – легкий, плавный, бойкий стих, какая-то оригинальность, остроумие и чувство вознаграждают за вое недостатки. Вот, например, вступление:

Читатель мой! скажу примерно,
Вельможа вы, поэт, мудрец,
Помещик, воин, иль купец, —
По почте вы езжали, верно,
К смотрителям входили в дом,
Видали в рамках, за стеклом,
Пораззолоченных кругом,
Меж Кульнева, Венеры сонной,
Патент о службе легкоконной,
Из семинарии диплом.

Так и в каморке этой душной
Расчет со славою ведут?
Глядят и здесь неравнодушно,
Кого и как, за что зовут?
И здесь, хлебая щи простые,
Смотритель помнит дни былые…
Порой, мечтая про войну,
Глядит на рамки золотые,
Рассказом веселит жену…
И в нем порыв страстей высоких,
И в нем огонь кипит в крови:
Что наша жизнь без чувств глубоких?
Что жизнь без славы, без любви?

Не видно ли в этих стихах игривости ума? А таких стихов много в поэме г. Филимонова.