Дурдом

Однажды, приехав в один из сельских районов, кое-как устроившись в жалкой, но единственной гостиничке, она пошла в райком партии. И странную картину запустения и паники застала она в этом всегда спокойном и уверенном в себе учреждении: райкомовцы ходили, как в воду опущенные, разговаривали шепотом. Кое-как удалось ей узнать, что же все-таки случилось… А случилось нечто ужасное.

Две недели, не просыхая, пьянствовало одно из дальних сел района, провожая своих призывников в армию. Пили вместе с родителями, вместе со старшими братьями и сестрами и ребятишки-школьники, даже малыши. И вот в разгар всеобщего алкогольного одурения, средь бела дня, вышли из отчего дома двое пацанов, пятиклассник и шестиклассник, братья. Увидев на улице трехлетнюю девочку, соседку, они утащили ее в овраг за домом и, заткнув ей рот снятыми колготками, спокойно и зверски-изощрённо стали убивать… Изрезали ее всю перочинным ножом, потом душили, издали забрасывали камнями — добивали…

Эта трагедия всколыхнула весь район. И только родители братьев-разбойников спокойно, как ни в чем не бывало, продолжали пьянствовать и дальше. Ну, как же, в этой семье было тринадцать детей, половина — дебилы, которые не могли обучаться даже во вспомогательной школе, однако мама их гордо носила на отвороте засаленного, в прошлой пятилетке стираного платья, звезду матери-героини…

Елена видела эту женщину: опухшее, бессмысленное лицо хронической алкоголички, красный, какой-то карикатурный нос, маленькие мутные глазки, почти нечленораздельная речь, в которой отчетливо звучали лишь выражения типа: "Я — мать-героиня, мне должны!", "Я буду жаловаться!..", "Школа, школа должна детей воспитывать, вот что!"

Ее супруг-"герой", хлипкий, тоже совершенно спившийся, в засаленной, провонявшей хлевом одежде, сидел с нею рядом, помаргивая, и согласно кивал головой: "Но, ага, правильно баба говорит"…

Эти выродки тоже назывались людьми… И, как ни странно, они-то считались "нормальными"… Так что же это такое — "норма" в нашей жизни? Первый секретарь райкома партии слег от этого происшествия — инфаркт, а родители юных выродков, когда приехала милиция, подняли недовольный крик: они, видите ли, на свадьбу собрались, а их тут… "отвлекают"! Да, да, так и сказала мамаша-"героиня":

— Че отвлекаете-то, ну, надо пацанов забрать — берите, а мы-то с мужем здесь при чем?!..

Этих горе-родителей жутко "наказали", ничего не скажешь: на сельском сходе их лишили родительских прав. Подъехавшая из области машина забрала всех ребятишек из этой семьи и увезла за 300 километров в областной центр…

А в опустевшем доме, как ни в чем не бывало, продолжались буйные попойки. Пили-гуляли вместе с матерью зверски замученной девчушки — двадцатилетней деградированной алкоголичкой! "Бог дал, бог взял. И еще даст!" — спокойно философствовали "безутешные" родители.

Нет, никакого разумного объяснения происходящему в этой жизни иной раз просто не могла она найти…

То мальчишка-девятиклассник в одном селе, изнасиловав свою одноклассницу, забил ее насмерть велосипедной цепью… То восьмиклассники надругались над своей молоденькой учительницей, все, сколько их там было — более двадцати человек, прямо в классной комнате…

А то — муж-чабан, вернувшийся из пьяного загула на свою стоянку, застал свою жену, такую же пьяницу горькую, в компании своего помощника. Не долго думая, ревнивец бежит в сарайчик, наливает в банку из канистры бензина и, плеснув жене на низ живота, поджигает… "Не будет больше гулять!" — спокойно философствует он, глядя, как корчится с дикими криками на вспыхнувшей постели его половина.

…Обовшивевшие девчонки продаются взрослым дяденькам только потому, что те "угощали их шоколадом и пирожным". А когда "дяденек" арестовывали, девчонки в голос рыдали и говорили, что не хотят домой, дома плохо, а с дяденьками — хорошо…

В газетах печатались жуткие репортажи об издевательствах, которым подвергаются американские дети со стороны своих родителей, а в это же самое время на соседней улице погибал избитый пьяной матерью малыш, и эту маму никто не привлекал к ответу, потому как "злого умысла" не было, всего лишь "не рассчитала" пьяная бабенка…

Было от чего приходить в смятение, сомневаться в здравом рассудке такого общества!

Чем больше таких фактов собиралось в копилке ее измученной души, тем тяжелее и несноснее казался ей окружающий мир. Все спасение было только дома, около сына, возле мамы, на работе, рядом с Мариной, в кабинете у Алексея Ивановича.

Но спрятаться от жизни, причиняющей каждодневную душевную боль, было просто невозможно. Так уж она была создана: все, что происходило вокруг, любая, даже самая малая, несправедливость, несуразица остро царапали ее сердце. Оборванный старик-побирушка, изуродованная старуха с палочкой, мужичонка в грязненькой одежонке, собирающий на помойке пустые бутылки… При взгляде на них ей мерещилось, что это она стояла с протянутой рукой, рылась в помойке, ковыляла по тротуару под насмешливыми взглядами окружающих…

"Привыкнуть", "адаптироваться" ко всему этому ей было не дано.

* * *