Дурдом с мезонином

Волновалась не она одна. Все пребывали в тревожном состоянии. Слова Тамары Васильевны касательно Антона упали на благодатную почву, и теперь все по-новому взглянули на случившееся с ним. Если раньше происшествие казалось безобидным несчастным случаем, который вдобавок и закончился не самым скверным образом, то теперь все думали уже иначе.

— Небось Антона преступник не стал добивать, решил, что тот и так мертвый. А Антошка в себя пришел, из-под песка выбрался и спасся. А вот Роману не повезло.

Больше всех волновались воспитатели «Маленьких Кулибиных». И их можно было понять. Еще бы! Ведь двое из них уже подверглись нападению. Кто знает, может быть, и третья жертва тоже будет выбрана преступником из числа воспитателей этой группы?

— Почему он на нас-то ополчился? Что мы ему сделали?

Начали вспоминать. И вспомнили, что в прошлом сезоне именно в этой группе случилось крупное несчастье. Одного из детей укусила дикая лиса. Животное оказалось больным бешенством, и ребенок серьезно пострадал. Лечение было длительным и закончилось лишь спустя полгода. А когда об этом инциденте стало известно родителям пострадавшего ребенка, они устроили грандиозный скандал.

И сколько воспитатели ни объясняли, что лису мальчик потрогал вопреки многократным объяснениям, что диких животных трогать нельзя ни в коем случае, родители ничего не хотели слушать и во всем винили воспитателей, а конкретно Романа, Антона и еще двоих, кто работал тогда в группе.

— Надо узнать, как дела у Никиты с Настей.

Никитой и Настей звали воспитателей, при которых произошло нападение дикого зверька на ребенка.

— Надо спросить, почему они в этом году не приехали работать? Может, папаша того ребенка и им уже отомстил?

Версия была дикая хотя бы уже потому, что укол от бешенства был сделан ребенку сразу после укуса, причем в стационаре. Дальше лечение было проведено по плану, и теперь жизни мальчика ничего не угрожало. Он полностью поправился и начал забывать о перенесенных неприятностях. Так неужели это происшествие могло спустя год послужить причиной столь кровавой мести?

— У некоторых людей в их чердаках такое делается, что только держись.

— Надо предупредить Никиту и Настю об опасности.

— Если они еще живы.

Но вернувшаяся Лариса Дмитриевна мигом поставила все на свои места.

— Никита с Настей в полном порядке, — заявила она, встав перед сотрудниками.

— А почему не приехали?

— Ребятам в этом году удалось пристроиться работать в языковой лагерь в Болгарии. Я разговаривала с ними в апреле месяце, спрашивала, как у них дела. Так вот, никто им не угрожал и все у них прекрасно. Прекратите сеять панику. В полиции меня заверили, что разберутся и обязательно найдут и накажут виновного.

— А они вам не говорили, были у них в округе еще похожие случаи?

— Нет, ничего такого не случалось. Они считают, что проблема кроется в нас.

— Почему?

— Да потому что кто-то взялся извести меня! — истерично взвизгнула директриса. — И планомерно осуществляет свой изуверский план.

— Лариса Дмитриевна! — ахнула медсестра. — Голубушка! Что вы такое говорите?

— Да, Аня, — горько проговорила директриса. — Это чистая правда. И не заметить это может только слепой. А я не слепа! И вижу, что меня буквально преследуют несчастья. Одно за одним, одно за одним. В последнее время только и успеваю отмахиваться. С самого начала смены нет ни минуты покоя. Мне никогда еще так трудно не работалось. Я даже пригласила перед началом заезда священника, чтобы он освятил наш центр. Не помогло! Уже на следующий день сломалась плита. Потом заболели дети. Кстати, как они?

— Идут на поправку, — бодро отозвалась Анна Савельевна. — Врачи в больнице заверили, что нашей вины тут нет. Все тесты продуктов, взятых с нашей кухни, показали отрицательный результат.

— Но что случилось?

— Врачи провели консилиум, но пока что они не могут внятно объяснить, что случилось. Говорят про какой-то ротавирус и еще какой-то вирус. Анализы ничего не показали, но они все равно требуют, чтобы мы сидели в карантине.

— Долго?

— Две недели, — сказала медсестра. — Это плохо?

— Это катастрофа!

Медсестра тяжело вздохнула и пошла к себе. Сочувствуя директрисе, она ничем не могла ей помочь.

А Лариса Дмитриевна повернулась к своей помощнице и велела:

— Аня, проводи меня. Мне нужно с тобой поговорить.

По дороге на свое рабочее место директриса устроила Ане форменный допрос:

— Тебе удалось что-нибудь узнать о том, о чем я тебя просила? Кто мне вредит?

— Никто вам специально вредить не собирается.

— Но кто-то есть! — прошептала директриса. — И еще эти убийства… Кстати, ты не видела Славу?