Дурдом с мезонином

Лидуся реагировала спокойно, потому что Аня умолчала о том, что и сама провидица погибла в огне вместе со своим имуществом. Так что Лидуся всего размера трагедии не поняла и отнеслась к известию равнодушно. Она решила, что после пожара провидица куда-то уехала.

— Спасибо, что сказала, но все равно я к ней больше в ближайшее время не собиралась.

Вот и все, что Лидуся сказала на этот счет.

Нашли они Гелю в медчасти. Узнав сегодня с утра о смерти Ромы, девушка столько ревела, что у нее совершенно опухли глаза и началась икота, которая никак не хотела проходить. Анна Савельевна дала ей антигистаминный препарат, чтобы снять отек, но пока он еще не подействовал, и на мир Геля смотрела через две узкие щелочки. Вдобавок икота не убоялась ни одного из предложенных медициной препаратов. И Геля икала буквально через слово:

— И ведь что обидней всего… ик! Я так и не догадалась… ик! Открыться ему! Ик… ик… ик!

— Ты говоришь про Ромку?

— Про него… ик! Про кого же еще? Хотела ему сказать… ик! А он умер… ик!

— Письмо бы написала.

— Я думала… ик! Да теперь уже что… ик! Все равно поздно… ик! Умер он… О-о-о-о!

И Геля снова зарыдала, сводя на нет все усилия Анны Савельевны привести ее в чувство. Медсестра сердито покосилась на подруг:

— Идите отсюда! Не видите, что творится?

— А мы что?

— Зачем душу человеку бередите? Письмо еще какое-то придумали!

— Было письмо. Рома перед смертью получил любовное послание.

Геля тут же прекратила рыдать и уставилась на подруг. От злости у нее даже икота прошла.

— Кто?! — завопила она, без всякого предупреждения переходя от слез к гневу. — Кто посмел меня обойти? Узнаю, кто ему написал, убью!

Анна Савельевна снова захлопотала над своей пациенткой.

— Тихо, тихо, что ты, в самом деле, голубушка. Ну, написала какая-то дурочка и написала. Уверена, Рома на свидание и не пошел.

— Правильно. Он передал письмо Антону.

— Вот видишь! — обрадовалась Анна Савельевна поддержке, продолжая поглаживать Гелю по голове. — Твой Рома и на свидание-то ни с кем не ходил. Выпей капельки, деточка, выпей, кому говорят.

После выпитых капелек Геля продолжала всхлипывать, но уже значительно тише. Убедившись, что ее помощь пациентке больше не нужна, медсестра перевела взгляд Аню:

— Анечка, а что у вас там сегодня со Славой вышло? Слышала, вы с ним здорово повздорили?

Ну вот, уже и до Анны Савельевны докатились отголоски того скандала, который учинила Аня. Хотя удивляться не приходится, в медпункте у Анны Савельевны частенько собирались стихийные компании, чтобы почаевничать да посплетничать со словоохотливой медсестрой.

— Шумела, говорят, ты сильно.

— Стыдно теперь уже и вспомнить, — покаялась Аня. — Накричала я на него.

— Это нехорошо. Слава у нас мальчик влиятельный, самой Ларисе Дмитриевне племянником приходится. Если он на тебя зло затаит, то работать тебе будет ох как непросто.

— Чистая правда! — подтвердила Лидуся, азартно грызя сушку с маком, взятую без спроса со стола. — Знаешь ведь, как Лариса над своими родственниками трясется. Нипочем их в обиду не даст. Узнает, что ты Славку пропесочила, навек на тебя зло затаит.

— Что же делать?

— Мирись с ним скорей.

— Ни на минуту не откладывай!

— Лучше, если прямо сейчас к нему пойдешь.

— А где он?

На этот вопрос неожиданно ответила Геля:

— Я видела его в домике. По-моему, он свои вещи собирает.

— Вещи?

— Да, собирается переехать обратно.

— Куда, в город?

— Нет! Пока что к Ларисе Дмитриевне в ее домик.

Изначально Славка жил в домике директрисы в свободной комнате, что прямо указывало на его особый статус. Но такая близость к директрисе имела и обратную сторону. И при первой же возможности, как только освободилось место Антона, шустрый Славка тут же его занял. А теперь, выходит, решил повернуть все вспять?

— Говорит, что ни минуты не останется в этой проклятой комнате.

— Почему это? Слава же сам хотел от Ларисы слинять. Говорит, что она через стенку каждый его шаг контролирует и все время допытывается, где он был и что делал. Никакой свободы.

— Да, он хотел жить отдельно, а теперь снова назад к Ларисе в домик хочет. Говорит, что ни минуты не останется в комнате, ведь в ней жили Антон с Ромкой, а с ними вон как дело обернулось. И что лучше он соседство Ларисы за стенкой потерпит, чем будет все время думать, а не случится ли с ним что-нибудь в том же роде.

— Он просто трус! — воскликнула Аня.

Но Лидуся ее не одобрила.

— Не самый лучший у тебя настрой, чтобы идти мириться с человеком. Если хочешь, чтобы все у вас с ним прошло гладко, ты сама должна настроиться на позитивный лад.

— Это как?

— Ты должна полюбить Славку.

Аня изумилась:

— И это советуешь мне ты, которая еще вчера за него замуж собиралась?

— А сегодня уже не собираюсь. Но дело не в этом. Я бы и вчера тебе то же самое посоветовала. Я же о нем говорю тебе не как о мужчине, а как о просто человеке. Ты должна его полюбить.

— Не хочу я его любить! Мне с ним просто помириться нужно!

— Надо настроить себя так, чтобы видеть в нем только самые хорошие качества.

— А они в нем есть?

— Ну… Он красивый.

— И еще…

— Он…

— У него…