Дурья башка

На войну Матвея Сергеевича не взяли, как он сам объяснял, по старости. Хотя дряхлым стариком дядя Мотя не был – недавно за пятьдесят перевалило. Вот только сердце стало иногда побаливать и ноги крутить, особенно по ночам. Может, застудил – всю жизнь слесарем в депо отработал, а может, просто время пришло. Даже у машины железные шарниры стачиваются, а уж о человеческих костях и говорить не приходится…

Паровозное начальство из уважения к былым заслугам определило Матвея Сергеевича на тёплое место – истопником в котельную при Клубе железнодорожников. Здесь-то он и присмотрел к себе на постой молодую женщину с двумя детьми, из первого эшелона эвакуированных. Война, видать, долгая намечается, коли людей с запада на Урал повезли. Кто его знает, каких ещё жильцов к нему в дом советская власть подселит… А эта вроде бы баба чистоплотная, старательная. Только приехала, сразу пришла в котельную за горячей водой – одежду детишкам стирать. Своих детей им с Катериной бог не дал, так пусть чужие поживут, пока их папка с фашистами воюет.

В 1942 году на майора Рычагова пришла похоронка. А его старший сын – Миша Рычагов пошёл в первый класс.

Перед Новым годом Матвей Сергеевич взял топор и притащил на санках из леса пушистую ёлку. Пока московская учителка с детьми украшала её самодельными бумажными гирляндами, он с хромым Егором и ещё одним плотником из эвакуированных соорудил во дворе клуба большую горку для катанья. Сзади у горки была настоящая деревянная лестница с перилами, а впереди длинный спуск, переходящий в ледяную дорожку, которая шагов через двадцать утыкалась в снежный сугроб.

Кататься с ледяной горки можно было по-разному. Самый простой способ – для малышей – сидя на собственной попе или лёжа на спине. Тем, кто постарше и любит скорость, – на фанерке. Ну а совсем уж отчаянные пятиклассники съезжали стоя, размахивали для равновесия руками.

Девочки катались красиво, наслаждаясь плавным скольжением и принимая балетные позы.

Шестилетняя Полюська, она же Полина Кукушкина, вначале ехала сидя. Затем, когда уклон горки переходил в ровную накатанную дорожку, ложилась на спину, раскидывала в стороны руки и, легонько оттолкнувшись ногой, начинала медленно кружиться, как морская пятиконечная звезда. Постепенно замедляясь, она останавливалась у финишного сугроба и некоторое время ещё лежала там, блаженно прикрыв глаза, пока следующий катальщик своим боком или мягкими растоптанными валенками не выталкивал её на снег, присыпанный фанерными щепками и обрывками старых плетёных половичков, которые местные жители беспечно стелили перед входными дверьми своих квартир для вытирания обуви.

Мальчики катались дерзко, показывая чудеса отваги и находчивости.

Восьмилетний Миша Рычагов притащил с помойки дырявое жестяное корыто, сел в него и попросил друга Петьку подтолкнуть сзади, для большей скорости.

День выдался ясный с лёгким приятным морозцем. Ночью новогоднюю ёлку припорошило снегом, и белое зимнее солнце сверкало на её ветвях, отражаясь в миллионах ледяных кристалликов. Цветные флажки самодельной гирлянды весело трепетали от лёгкого ветерка. Унылый двор Клуба железнодорожников наполнился детским смехом и праздничным настроением. И ни что, как обычно писали в деповской многотиражке, не предвещало беды. Но она пришла, а точнее – приехала с криками и скрежетом метала об лёд…

Вязаные Полюськины варежки обросли снежными шариками и маленькими сосульками. Они вкусно откусывались и приятно таяли во рту, оставляя на языке колючие шерстяные ниточки. Через реснички полуприкрытых глаз можно было видеть яркий кружок солнца в глубине чуть голубоватого неба, окружённый облачком блестящих снежинок…

Дно у корыта было неровным, и чтобы не терять при спуске скорость, Миша с Петей сильно отклонялись вбок. К счастью, этот приём не дал нужного результата, и корыто, царапая ржавым краем ледяную дорожку, потеряло значительную часть своей кинетической энергии. Тем не мене, её хватило, чтобы в конце пути, ударить Полюську точно по голове и пробить острым углом меховую шапку, платок и кожу на макушке. От более серьёзной травмы спасла толстая коса.

Девочка сначала не поняла, что произошло, и даже не почувствовала боли, но, увидев над собой испуганное лицо Мишки Рычагова, испугалась сама. А когда по затылку потекло что-то тёплое и резко защипало, началась паника. Первая мысль, которая пришла в голову: у неё треснул череп, и сейчас в шапку выльются мозги, мама убьёт, а бабушка будет опять ругаться, что платок испачкался и надо снова стирать…

Петька потихоньку сбежал.

Миша вылез из корыта, протянул руки и помог ей подняться.