Дурман для зверя

— Прицеплюсь, но это не слежка, а защита, кукленочек мой, ведь вопрос с притязаниями на тебя Милютина еще не улажен.

— Хорошо, я обещаю, что никуда не выйду до нашего свидания завтра. Ты поедешь домой?

— Нет.

— Почему?

— Я не видел тебя почти месяц. Практически потерял совсем. Просить меня быть где-то еще, далеко от тебя — реальное издевательство над моими зверями. А в России теперь за жестокое обращение с животными и посадить могут. Я же безопасник — нарушать законы мне нельзя.

Моя истинная закатила глаза, прекрасно видя меня насквозь, но я имею многолетний опыт делания невозмутимого выражения физиономии, так что уставился на нее как ни в чем не бывало.

— Родион, можно я своего парня на чай приглашу? — наконец сдавшись, спросила она.

Своего парня. Так-то по законам оборотней я тебе муж. Почти.

— Ну-у-у не зна-а-аю, может, я на него сначала взгляну и побазарю по-пацански, вдруг он козел и тебе не пара. — Погоди у меня, младший, я тебе припомню это. Принял тебя на работу без «отбивания»? Вот теперь ты точно на силовой экзамен нарвался. Лично тестировать буду, засранец.

— Уваровы, вы невыносимы! Заходи, Захар. Но только на чай.

Само собой, чай. Много-много чаю, хоть порвись. Вечером и с утра за завтраком. И где-то между двумя этими событиями хитрющий Родька незаметно потерялся с ключами от моей квартиры.

— Пусть пропускают, — ответил я Людмиле, возвращаясь на земную твердь.

— Чем обязан? — сухо спросил у Федора, не предлагая присесть. Небось не барышня, ноги держат.

— Мне нужно с дочерью увидеться и поговорить, — не стал он ходить кругами. — Я знаю, что она с тобой. И не хочу ничего обострять, обходя тебя и моего сына, выискивая возможность сделать это без вашего ведома. Хотя мог бы.

— Не обольщайся на этот счет, — процедил я сквозь зубы.

— Я знаю, что ее охраняют, знаю, где она живет и куда ходит. Перестань, Уваров, не меряться возможностями я пришел.

— Ты знать о ней не хотел двадцать лет, даже не интересовался тем, что мог заделать ребенка-полукровку. Обнаружив, что она есть, первым делом увидел в ней возможность нагадить моей матери через меня. А когда явился Родион, вообще решил сбыть ее с рук, как второсортный товар из прошлогодней коллекции. О чем, на хрен, ей с тобой говорить?

— Так все и было. Но прежде чем швырять камнями в меня, вспомни себя.

— А я от своих косяков не открещиваюсь и упорно работаю над их исправлением.

— Вот позволь и мне над тем же потрудиться, окажи такую любезность.

— Черт с тобой. Но если она откажется, ты отвалишь. Без вариантов.

Набрав Родьку, я все объяснил ему. Они с Аяной обещали приехать в течение получаса.

Пока ждали, в кабинете царила тишина. О чем мне с ним говорить?

— Кончай сверлить меня взглядом, мальчишка! — раздраженно зыркнул спустя минут пятнадцать Милютин. — Хочешь что-то сказать — вперед!

— Ты мою мать намерен делать порядочной женщиной?

— А ты мою дочь? — парировал он.

— Не раньше, чем она на это согласится.

— Аналогично.

Помолчали еще пять минут.

— Как ты, на хрен, смог выжить без истинной? — не выдержал я. — Почему не добивался?

Федор прищурился, словно намереваясь послать меня, но все же ответил:

— Вряд ли эти годы можно назвать жизнью. И я добивался. Но она была… Слишком увлечена… Еще и ты мелкий. Не важно все это больше.

Аяна с Родькой вошли без стука, и я рванул ей навстречу, поцеловав сходу и подержав в объятиях, прежде чем позволил взглянуть на Милютина. Плевал я на то, как это со стороны смотрится.

— Привет, — кивнул ему Родька, выглядя настороженным.

— Здравствуй, сын. Зашел бы как-нибудь.

— Не думаю. Мне отделка стен в твоем подвале как-то не очень.

— За это прости. Был немного в неадеквате. Годы ожидания шанса отплатить портят характер и восприятие мира.

— Ты так ничего и не сделал, — заметил Родька.

— Понял, что не мести хотел. Любимой женщине, какой бы ни была, не мстят. — Он покосился на Аяну. — Тем более когда она одарила тебя потомком.

— Сразу ты так не думал, — не унимался брат, но так Федору и надо.

— На брата своего посмотри, — почти огрызнулся Милютин. — Ну, могу я теперь и с дочерью парой слов перемолвиться?

— Я драгоценности верну, — вместо приветствия сказала в лоб ему моя кукла, взирая исподлобья.

— Зачем мне твои вещи, Аяна? Если только ты не решила вернуться в мой дом. — И он сверкнул на меня вызывающим взглядом, а я молча показал ему зубы. — Я пришел сказать, что намерен сдержать свое слово и завтра же отправлю человека с деньгами к твоей матери. И написал ей письмо. С извинениями. Прошедших лет и пережитого оно уже никак не исправит, так что это скорее уж сделал для себя. И сюда пришел из эгоистических побуждений, не волнуйся. Я не был тебе отцом ни в детстве, ни месяц, когда ты жила рядом, и оправдаться мне нечем. Но если бы ты была великодушна и однажды решила позволить мне узнать, каково это быть отцом такой девушки, как ты, я был бы безмерно благодарен. К тому же я надеюсь видеться со своими внуками.

— Размечтался, — шепотом проворчал я.

— Я обещаю подумать, — сдержанно ответила Аяна. — У меня просьба к тебе.

Какая еще просьба? Меня проси, не его!