Дурман любви

– Благодарю вас за то, что вы не спрашиваете, в своем ли я уме. Знаю, что у вас были сомнения на сей счет, однако меня всегда считали очень рассудительной и здравомыслящей женщиной, – сказала Кларисса, с трудом переведя дух. – Мистер Мартин, я хочу довериться вам, поскольку другого выхода нет. Я должна это с кем-то обсудить.

– Обещаю сохранить в тайне все, что вы мне скажете, – торжественно произнес он.

– Это что-то невероятное, и я не могу объяснить, каким образом подобное могло случиться. Когда я упала в канал, был тысяча девятьсот девяносто третий год.

Она умолкла, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели эти слова, однако на лице его не отразилось ровным счетом ничего. Он только взглянул на нее, а затем снова устремил взгляд на дорогу. Отступать было уже некуда, и она добавила:

– Вы сказали, что сейчас тысяча восемьсот двадцать девятый год. Согласитесь, такой прыжок во времени несколько выбивает из колеи.

С сожалением вспомнив о флаконе с нюхательными солями мадам Розы, Кларисса подавила безумное желание расхохотаться. Сейчас ей необходимо было держать себя в руках – от этого зависело все. Если Джек Мартин решит, что она просто сошла с ума, то помощи от него не дождаться.

– Вы уверены в этом? – спросил он с полным хладнокровием.

– Разумеется! Я знаю, когда я родилась и какое вчера было число. С того момента, как вы вытащили меня из воды, во мне все более крепнет убеждение, что я оказалась не в своем времени. Все вокруг свидетельствует о прошлом.

– Что именно?

Его спокойствие было непоколебимым. Он истинный аристократ и прирожденный лидер, подумала Кларисса. Его ничем нельзя запугать или вывести из себя – даже если в душе его бушуют страсти, он умеет скрывать их под маской безразличия. На такого человека можно положиться во всем.

– В нашем времени, – сказала она, – канал выглядит гораздо шире, а шлюзов уже не существует. Бэк-Крик стал бухтой для прогулочных катеров. В Чизепик-сити… так мы называем вашу Богемия-вилидж… над каналом возвышается очень крутой мост.

Некоторое время они ехали в молчании. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву, отбрасывали блики на их лица. Джек Мартин держал вожжи твердой рукой, искусно правя лошадью и повозкой. Кларисса не сводила с него глаз, замирая от страха, который мог бы легко перерасти в истерику.

– Ну? – спросила она, не в силах больше терпеть. – Что вы обо всем этом думаете?

– Что вы ведете себя не так, как полагается благовоспитанной молодой женщине, – ответил он.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. В наше время женщины не придают большого значения всяким условностям и запретам. И я должна сказать, – добавила она, хватаясь за шляпку, которая едва не свалилась у нее с головы, – что наша одежда гораздо удобнее, хотя вы, возможно, сочли бы ее неприличной.

– У вас есть какие-либо предположения относительно того, как вы попали в прошлое? – спросил он.

– Вы замечательно умеете формулировать, – сказала она. – А вот я в минуты расстройства ни на что не способна… у меня получается только невнятный лепет. Нет, я не знаю, каким образом очутилась здесь. Просто я упала в воду в одном столетии, а вынырнула на сто шестьдесят четыре года раньше. В это невозможно поверить!

Ей хотелось заплакать от отчаяния, но она сумела сдержаться. Нельзя было вести себя, подобно женщине, потерявшей рассудок. Она должна сохранять полное спокойствие.

– Когда вы пришли в себя, то упомянули про снег с дождем, – напомнил ей Джек Мартин.

– Это случилось в январе. Был ливень с градом. Вот почему я не смогла удержать машину и перелетела через ограждение на мосту.

– Понятно.

– В самом деле? Мистер Мартин, скажите, вы мне верите?

Клариссе казалось, что от его ответа зависит вся ее жизнь.

– Здравый смысл говорит мне, что такого не бывает и не может быть. Но если вы впали в безумие, то это очень последовательная мания. Ваше поведение кажется мне странным и необычным… однако все ваши слова и поступки обретают смысл, если вы действительно явились из будущего. Господи Боже! Из будущего! – повторил он, с изумлением вглядываясь в нее.

– Жуткое дело, правда?

Более идиотскую реплику трудно было бы придумать, но Кларисса уже на все махнула рукой. Все-таки она пережила страшное потрясение. Да что там говорить! Она была просто на грани истерики.

– Да, это пугает, – согласился он.

И, помолчав немного, добавил:

– Мисс Каммингс, позвольте мне предостеречь вас. Мне не раз приходилось видеть, как бессовестные мужчины злоупотребляют женской доверчивостью.

– Я это прекрасно знаю, – сказала Кларисса, вздернув подбородок.