Дурман (СИ)

А когда увидел что-то светлое поблизости, едва не заорал в полный голос. Выпустив несколько крупных пузырей сквозь стиснутые зубы, я рванул вперёд. Она была почти на поверхности. Странно, что я не заметил её раньше.

Подхватив бездыханное и лёгкое тело, я погрёб к берегу…

Бил её по щекам. Тряс. Пытался откачать воду из её лёгких и сделать искусственное дыхание. Но всё было бестолку. Я уже не контролировал себя…

— Эй, Макс! — чья-то рука коснулась моего плеча, — полегче! Ты ей грудную клетку проломишь!

— Пошёл на хер! — взревев, я оттолкнул от себя советчика, и снова припал к её губам, вдыхая в них воздух.

Я и не заметил, как вокруг нас собрались люди. Всё отошло на второй план. Я как пёс, охраняющий свою хозяйку. Рыча, боялся подпускать к ней кого бы то ни было. Отталкивал каждого, кто пытался приблизиться. Снова и снова пытался вдохнуть в неё жизнь. И… громко захрипев, она, наконец, отчаянно закашляла, выплёвывая воду и подкатывая глаза.

Только сейчас я заметил кровь на своих руках. Откуда? Что за херня?!

— Паха! — я заорал, не отрывая глаз от её лица.

— Я за руль сяду! — друг оказался ближе, чем я думал, — давай, в машину её!

Глава 1

Скинув сбившуюся в ногах простынь, я неторопливо и слегка покачиваясь прошёл на кухню. Опрокинул в себя стакан воды и, настежь открыв окно, достал сигарету…

Покрутив её в пальцах, спрятал обратно в пачку и снова налил себе стакан воды.

Вот и поспал…

Даже привык. Почти. Моя морда осунулась, а под глазами залегли синяки, словно у какого-то нарика. Я сплю от силы пять часов в сутки. Это в лучшем случае. Мои мысли всегда сосредоточены на одном. Или на одной.

Осина.

С тех пор как я едва не убил её, прошёл месяц. И с тех пор я каждый день ловлю на себя на мысли, что мне просто дали второй шанс. Шанс перестать быть куском дерьма. Шанс исправить всё. И… найти в себе смелость посмотреть ей в глаза.

Потому что я точно знал: как раньше уже не будет.

— Ты опять? — я обернулся, услышав позади голос Пашки.

— Угу, — снова отвернулся, впиваясь пальцами в пластиковый подоконник.

— Сам не спишь, и другим не даёшь, — проворчал Пашка сонным голосом, и полез в холодильник.

— Я вроде тихо, — я пожал плечами и незаметно тряхнул головой, прогоняя сущий кошмар, стоявший перед глазами.

— К врачу сходи что ли… а то умом тронешься от бессоницы.

— М, бегу…

Моя рука снова потянулась к сигаретам. Знаю, что как только потушу окурок в пепельнице, тут же пожалею об этом. Я не курю уже больше года. Год и три месяца.

Курю.

Снова.

Первая затяжка показалась мне уж слишком приятной. Настолько приятной, что я не в силах сдержать тихий стон, выпуская горький и одновременно сладковатый дым изо рта.

— Ты же не куришь?! — возмущенно пробасил Паха, вырывая из моих рук зажигалку, — и это мои сигареты.

— Угу, — я сделал ещё одну затяжку, а затем залюбовался тем, как молочный дым растворяется в воздухе.

— Пять утра… охренеть просто, — недовольно прокряхтел друг, — ты с рассветом просыпаешься? Не пойму…

— Да я и сам не пойму.

Опустив взгляд, я проследил за дворником, что мёл и без того чистый асфальт во дворе. Этот мужик каждое утро, сидя на скамейке, выкуривает по сигарете перед тем как начать работать. Тушит свою сигарету об металлическую стенку мусорного жбана. А после пьёт чай или кофе, принесённый с собой в термосе. И только потом берётся за дело.

— Работаешь сегодня? — интересуюсь у Пашки, глядя на дворника.

— Нет. Выходной. — задумчиво. — А ты?

— И я, — выдыхаю.

— Планы есть?

— Нет, — пожав плечами, я давлю окурок в пепельнице и, наконец, перевожу взгляд на своего друга и соседа.

Вот уже три года мы делим с ним квартиру на двоих. После первого курса я съехал от родителей, а Пашка радушно принял к себе сожителя. Эта квартира досталась ему от погибшего в аварии отца. Теперь Паха сирота. Мать умерла от болезни, когда ему не было и пяти.