Дурман-звезда

– Угу, – сказал Ясень; ему вспомнилась ночная беседа с матушкой. – Слушай, ты это… Извини, если что…

Она всмотрелась ему в лицо, словно пытаясь обнаружить издевку. Потом покачала головой, поторопила лошадь и обогнала его на десяток шагов. Ясень плелся за ней, пытаясь понять, в чем дело.

На выезде из города уже собрались попутчики. Глухо постукивали копыта, голоса причудливо искажались в тумане. Заметив Звенку и Ясеня, все, как по команде, затихли и уставились на них – кто с испугом, а кто с выражением жадного любопытства. Ясень почувствовал раздражение.

– Здорово, – сказал он. – Все собрались?

– Барсука еще нет, – отозвался кто-то. – И Рыжего.

– Какого Рыжего?

– Ну который с хутора.

– Он тоже едет?

– Ага.

– Ладно, ждем…

Ясень махнул закадычному приятелю по прозвищу Жмых. Они вдвоем отъехали в сторону, встали на обочине у дороги.

– Ну? – сказал Ясень.

– Что – «ну»?

– Слушай, хоть ты не темни. Чего вы на нас так смотрите? Звенка вообще сама не своя. Вместо «здрасьте» чуть морду не расцарапала…

– Так, это, Ясь… Они вчера на реку ходили…

– И что?

– Сестра тебе не рассказывала?

Ясень припомнил, что перед самым отъездом пытался расспросить Пчелку, чем закончилась забава с венками, но та почему-то отвечала невнятно и все время отводила глаза. Он решил – сестренка обиделась, что солнце не показало ей жениха. И не стал выпытывать дальше – хватало своих забот. А у них там, значит, случилось что-то?

– Так, Жмых. Давай теперь поподробнее.

Тот, смущаясь и запинаясь, поведал о сгоревшей «змее». Смотрел виновато – дескать, ты уж извини, друг, но из песни слова не выкинешь. Ясень же, слушая, потихоньку зверел:

– То есть она из-за этих венков-цветочков сегодня такая добрая?

– Ну так… – Жмых оглянулся и вдруг зачастил взволнованным полушепотом: – Нет, Ясь, ты сам подумай – у девчонки венок сгорел!.. Черным пеплом на воду – они там чуть в обморок не попадали… Вчера только и разговоров было – так и жизнь, мол, прахом пойдет, суженому огонь на роду написан… Как ей на тебя глядеть после этого? Я тебе так скажу – смелый ты парень, Ясь, да только краев не видишь. Ты когда сказал, что на поле собрался ехать, я не поверил, подумал – шутишь. Какой же дурак своей удачей рискнет? А ты, выходит, не шутил вовсе. Оно понятно, ты у девы-судьбы любимчик – и конь у тебя, и невеста первая в городе… Да только, сам видишь, меру тоже знать надо…

Он тараторил, как заведенный, а Ясень боролся с искушением дать ему в ухо. Или, пожалуй, в нос, в эту картофелину с веснушками. С размаху, чтобы юшка потекла по губам, по подбородку с редкой щетиной, закапала на рубаху…

Но еще больше раздражала другая мысль, которая стыдливо пряталась под нарастающей злостью. Насчет того, что Жмых, возможно, не так уж далек от истины. Ясень и сам неоднократно задавался вопросом – почему неписаные законы, по которым люди живут веками, ему, Ясеню, представляются не то чтобы глупостью, но… как бы это выразить поточнее?.. В общем, вызывают вопросы. И пробуждают желание проверить все на собственном опыте. Родители привыкли и уже не пугались. Отец – сам авантюрист по натуре – даже, кажется, завидовал временами. И со Звенкой Ясень разговаривал откровенно. Ну почти откровенно. Как она спросила тогда: «Не страшно деву-судьбу дразнить?» Он ответил, что деве не до него – в столице проблем хватает. А ведь мог бы сказать, что в хозяйку судьбы он, конечно, готов поверить, но только после того, как встретит ее где-нибудь на лугу и перекинется парой слов…

– Ладно, Жмых, – перебил Ясень, – я тебя понял. Потом до конца расскажешь. Выдвигаться пора – все вроде уже собрались.

Он хотел подъехать к Звенке, успокоить, убедить, что ничего страшного не случилось, но вокруг нее вертелись девицы. Они то и дело оглядывались на Ясеня – испуганно, но при этом с твердой решимостью защитить обожаемую подружку. «Вот же курицы! – подумал он. – Ладно, позже поговорим – целый день еще вместе ехать».

Ясень уже приготовился гаркнуть «Тронулись!», но тут со стороны выселок из тумана возникла еще одна всадница (если, конечно, это благородное слово вообще применимо к Мирке, ученице старого знахаря). Кобылка у нее была такая же рябенькая, с грустными глазами и куцей гривой. «Тебя только не хватало, – подумал Ясень. – Надо ехать быстрей, а то весь город с нами увяжется».

Туман с каждой минутой редел. Ясень в последний раз окинул взглядом городские постройки и развернул коня на восток – в ту сторону, куда уводила наезженная дорога.

Погода стояла великолепная. Казалось, что сейчас весна, а не осень, и лишь пожухлая степь вокруг портила впечатление. Солнце выбралось из-за дальних холмов и теперь светило прямо в лицо. Ясень достал «глазок» и посмотрел сквозь темное стеклышко. Солнечный диск был идеально чист, без единого пятнышка.