Дурманящий запах мяты (СИ)

Дворяне входили в зал для пиршества, кланялись сидящему на троне в добром здравии Златоусому и начинали нервничать. У каждого за душой прятался тяжкий грех, за который стыдно было перед всевидящими озарёнными очами властителя. Дамы же отходили в сторонку и принимались перемывать кости развалившейся в вольготной позе позади царственного трона новой фаворитке Златоусого. По-мужски одетая женщина, не обращая ни на кого внимания, закинула ноги в грязных ботинках на обшитый бархатом стул. На сплетни она плевала и сейчас внимательно разглядывала цвет вина в бокале.

— Интересно! — сквозь зубы процедила одна фрейлина.

— У его величества новая игрушка? — задавалась вопросом другая барышня, разделяя любопытство первой.

— Представляю, какие у них игры по ночам!.. — завистливо хихикнула ещё одна.

Добран величественно встал, призывая подданных последовать его примеру и поднять полные чаши. Он придирчиво осмотрел лица пришедших, не упустив из виду напускное счастье и тихую затаённую злобу. Под его взглядом многие дрогнули. В зале воцарилась почтительная тишина.

— Восславим богов, за то, что радуют нас чудесами! — громовым голосом добил своих гостей король, и у многих от его интонаций коленки затряслись, зубы застучали и закопошилась где-то на задворках совесть.

— Ваше величество, — внезапно вызывая на себя гнев правителя, обратился к нему лысоватый лорд. Ему никак не давала покоя его голая черепушка, которую он усиленно пытался прикрыть старым грязным париком. У мужчины дрожали руки, выдавая не столько испуг и благоговение перед правящей персоной, сколько любопытство. — Все мы вчера были так опечалены вестью о вашей скорой кончине…

— Представляю, как он «печалился»! — едко прокомментировала фаворитка тихим голосом, так чтобы её слова мог слышать исключительно король. — Нажрался на радостях «успокоительного вина», и баб всю ночь тискал! Вон рожа какая опухшая.

Добран не сдержал ухмылки. Гости восприняли хорошее настроение повелителя, как добрый знак, и расслабились. Лысый дворянин продолжал свою речь.

— Неужто теперь война будет? Ведь шпионов-послов казнили!

— Нет. Войны не будет! Я побывал на том свете… — загадочно произнёс Златоусый, успев остановить казнь вовремя и предупредить о том, чтоб все в ней задействованные держали язык за зубами. — Я получил вести…

— Какие? — тут же спохватились любопытные, но властелин хитро улыбнулся.

— Об этом потом, друзья мои! Сейчас, празднуйте вместе со мной! А ли вы не любите своего короля и желаете ему болезней? — насупился он, мгновенно изменившись в лице.

Придворные хоровым мычанием ответили, что его величество самое почитаемое величество на белом свете и прочат ему только благ. Добран снова сел. Пир начался. Дворяне набросились на дармовые угощения, то и дело поглядывая на короля и его фаворитку. Женщина встала рядом с троном, склонилась к королю, нашёптывая ему сладкие словоблудия, потому что властелин окидывал взглядом толпу, кивая и коварно ухмыляясь. Впрочем, аппетит это никому не испортило. Гости же не знали, что в простой миске с обычной, на первый взгляд, похлёбкой или чем-нибудь другим, может оказаться подсыпанная чьей-то шаловливой ручкой травка, или порошочек какой-нибудь из мешочка. Вызывающий к примеру… А не важно, как он влияет на человека, главное, что таких шутников в мире много. И лучше проверять еду лично!

Тут все взгляды обратились ко мне, поигрывающей тем самым мешочком, из которого я некоторое время назад имела свойство сыпануть вроде бы специи в общий котёл с харчами. Первым на ноги вскочил кухарь. Вояки пугливо переглядывались, а потом побежали в кусты, занимая самые удобные места в слушательских рядах среди зелени. Так что дальнейшую часть истории я рассказывала коварно хихикая. А мои почитатели сверкали на меня глазищами из-за кустов.

Пир продолжался достаточно долго. Жадные до халявы подданные успели наесться, и охмелеть от лучшего вина. Постепенно они превращались во внушающую отвращение толпу свиней. Добран и его фаворитка — единственные, кто практически не притронулись к еде, — наслаждаясь одним кувшином хмеля, разделённым на двоих.

Придворные, осмелев до крайности, наконец, вспомнили о причине собрания. Лысый, потеряв где-то свой парик, и покачиваясь, развернул наглую красную физиономию в сторону повелителя.

— Не настал ли момент истины? Поведайте нам о просвещении! — прихрюкнув, обратился он к королю.

— Щаз начнётся представление! — сделав глоток из драгоценного бокала, тихо проронила Селена. Впрочем, его величество никак не отреагировал на комментарий, напустив на себя холодной суровости, он набрал воздуха в грудь и заговорил:

— Я уже отчаялся, выиграть сражение с Пожинательницей. Готовился отправиться к великим предкам, но, когда собирался покинуть мир, меня остановил Оракул!

— Ага, оракул, значит! Ну, спасибо за комплимент! — ехидно проронила амазонка, и властелин шикнул на неё.

— Зануда! — тут же отозвалась на его жест она.