Дурманящий запах мяты (СИ)

Моё вертихвостничество подстёгивало любопытство сплетниц. Следопытки Марта и Мирра не отставали с глупыми вопросами. Эти две надоедливые мухи готовы были раскалённым железом пытать, лишь бы узнать подробности проведённой с советником ночи. Не вслушиваясь в сладкие уговоры, обещания выменять информацию на какую-нибудь безделушку, я потратила три часа на бесплодные мечты об огромной божественной мухобойке, прихлопывающей жужжащих близняшек. Но как бы я не рассматривала кудрявые облака орудие справедливости из них так и не явилось. Фая ехала рядом абсолютно солидарная с сёстрами-амазонками, сгорая от желания послушать забавную байку о прохождении мной последнего экзамена на зрелость. Счастливая физиономия подруги породила ещё одну тайную фантазию о божественной осе, спутавшей пухлые щёчки Фаи с цветком… Но и оса не явилась. А жаль!

— Расскажи, какой он? Нежный или грубый? — предположения Марты не затихали ни на секунду. Я лишь кивала, а она сама придумывала умопомрачительную историю о моём расставании с девичеством.

— Своенравный, — вырвалось у меня, и обе близняшки превратились в назойливых клещей, которые раз уж вцепились, не отстанут, пока не напьются крови.

Кроха, прослышав тему разговора, брезгливо сплюнул в сторону и повёл коня вперёд. После утренней беседы мы помирились, но имя советника стало вызвать у него аллергическую реакцию в виде чесотки обоих кулаков и лезвия меча. Так что при нём я помалкивала о Тае, но сделать ему пакость за полученный стресс, не отказалась и до сих пор продумывала месть.

— Расскажи, как всё было! — требовательно завопила Мирра, как раньше, когда она была ещё совсем маленькой и не могла отобрать у Марты любимую игрушку (деревянный меч). Тогда она падала, билась в истерике головой об землю и, бросалась песком, — за что в результате и получила от сестры требуемый предмет… прямо в глаз — шрам до сих пор красовался от брови до щеки розовой полосой.

— Хорошо, — сдалась я. — Сначала я попросила его снять рубаху…

У меня получалось не хуже, чем у заезжего менестреля. Говорила я с придыханием, наблюдая, как в такт моей льющейся песней речи лица амазонок вытягиваются, становясь до невозможности глупыми: рты раскрыты, глаза — две узкие полосочки, слюни текут, щёки краснеют…

— Как он выглядел?

Я вспомнила крепкую грудь, плечи, спину, за которой какая-нибудь придворная дама чувствовала себя как за каменной стеной, в совершенной безопасности. Потом его опущенную голову, затуманенный взгляд, будто он только что проснулся от сладкого сна. Почему-то щёки мои казались горячими. Я сглотнула слюну, смягчая пересохшее горло и продолжила всё с той же издевательской льстивой интонацией:

— Поджарый такой. Фигура такая. Красивая! — именно этого от меня ожидали, и я отдала требуемое, без всякого зазрения совести. А Тай пусть ещё спасибо скажет за растущую популярность. Может от меня отцепится. Что он там сегодня говорил? Видеть и этой ночью хочет? Так я явлюсь. Во всей красе! Только сначала отыщу необходимые атрибуты этой самой красоты, наряжусь, и когда он уснёт, обязательно приду. А как поцелую — век помнить будет! Главное, чтоб заикаться не начал.

— Что дальше то? — перебила Мирра.

— Я достала мазь… — Близняшки немного смутились, но благодаря распутной фантазии истрактовали всё в иной форме, а вот Фая заподозрила неладное и насторожилась (улыбка исчезла моментально, глаза подозрительно сузились). — И начала… медленно…втирать…

Следопытки с остекленевшими глазами, представляли себя на моём месте. Я веселилась от души. Знал бы Тай, как его только что слюной облобызали, пусть даже в мечтах! Интересно, икается ему сейчас?

— Потом так же натёрла его гладкую грудь…

Кроха впереди чуть не удушил лошадь, смыкая за поводья и перекрутив их в узлы. Он так раскашлялся, что я на секунду вышла из образа рассказчицы.

— Я хотела уйти, но он схватил меня за руку, и… — Сделав многозначительную паузу, убедилась, что близняшки внимательно хлопают ресничками, челюсти раззявлены, уши развешены, — пришла к выводу, что пора закругляться: — Он помог мне, натер спину и, мы до утра грели ноги в ведре с отваром по бабушкиному рецепту.

Судя по громкому щелчку соприкоснувшихся зубов, следопыток расстроило окончание повести. Это разочаровало всех кроме Крохи. Очередная смена его настроения вернула неугомонного верзилу в ряды моих друзей.

— Ты издеваешься? — завопила Марта, свирепея и краснея.

Я пожала плечами и загадочно улыбнулась. Следопытки всё равно не поверили в то, что между мной и советником ничего не было. Они не понимали, как можно упустить такой шанс.

— Значит, честно рассказывать всё не собираешься! — фыркнула Мирра, подстегнула кобылу и вернулась на своё место, позади лучниц, замкнув колонну. Марта последовала её примеру, и вскоре возле меня освободилось место для прежних товарищей по безделью.

— Не было ничего, — догадалась Фая, тяжело вздохнув. — Ну, почему ты не можешь быть как все?