Дурная компания

— Да на хер мне его энергия! — Ефим пожал плечами. — Он сегодня установку соберет, а завтра все вокруг разнесет в дребезги. Я с этими дырками целый год людей в форме поддерживал, ты что думаешь, они мне так уж важны? Это я от бессилия кричу, это мой плач! А он, этот бандит, собрался все измерять. С академиком проще было, он все рассчитал, пойди там разберись, что к чему! Нет, я Грише заплачу за эти дни, а там пусть уезжает. Бориса обидел, человек может быть понял, что неправ, пришел помогать, а он встал и его животом из комнаты выпер. Какую-то бабушку зарезал, сумашедший! Точно, я его боюсь, ты заметил, что рядом с ним стоять даже как-то неуютно? А вдруг он завтра придет с ножом и кого-нибудь пырнет? Ты видел его ручищи?

— Ефим передернулся. — Хоть бы бороду свою сбрил, грудь у него, как у гориллы, волосатая. Нет, вот если бы он был поменьше и поделикатнее, тогда другое дело.

— Но в научной группе…

— Листен, листен. Вы все тут живете за счет моего производства, и я решаю, что хорошо для дела, а что плохо. Я тебе точно говорю, я чувствую, что этому медведю здесь делать нечего.

«Началось», — с тоской подумал я. Мне стало грустно, тем более, что академик судорожно готовился к демонстрации установки, собранной в рекордно короткий срок, и был уверен, что все развивается прекрасно. — «Вот тебе и дырки, и Гриша, приехали!»

Я спустился в лабораторию. Академик с Гришей снимали показания с только что запущенной в работу системы.

— Олег, — ревел Гриша, — давай, не зевай. Сколько получилось?

— Двадцать три процента. — Олег кричал из угла комнаты.

— Смещай в сторону. Готово? Сколько?

— Семнадцать процентов.

— Все, старик! — Гриша вытер пот со лба — Никогда не делал такую глупую работу. Все по твоим кривулькам тютелька в тютельку, да и так было все понятно! Можно звать Ефима и демонстрировать результат, пущай сверлит свои дырки, где хочет.

Мне было жалко нарушать иддилию и радость первых полученных результатов, но предупредить ученых мужей было необходимо. Я вкратце описал свои впечатления от разговора с Ефимом.

— Чего-то у вас в компании все шизанутые. — Гриша как-то сразу сник и расстроился. — На хрена мы тогда все собирали?

— Объяснить поведение Ефима очень трудно, — я с трудом пытался найти рациональное зерно в происходящем. — Сегодня он говорит одно, а завтра может изменить свое мнение.

— Мне тоже так кажется, — академик пожал плечами. — Зря вы, старина, так это все переживаете, у меня с Ефимом особые отношения, я не думаю, что, увидев такие результаты, он сможет Грише отказать. Ведь Олега он вызвал в Америку, просто поверив вам на слово, правильно? А Гриша за десять дней собрал такую махину, решил Пусику все проблемы!

— Я не знаю, Гриша, ему западают в голову детали туалета, манеры. Оденьте перед разговором хорошие брюки, рубашку с галстуком, может быть это поможет.

— Да идите вы все! — Гриша скривился. — В Израиль приехал, все учат, что по субботам в автобусах нельзя ездить, как жить и какую колбасу есть. В Америку приехал, опять двадцать пять: галстук напяливай, что за жизнь такая! Хоть обратно в Москву возвращайся и начинай торговать водкой… Мужики, работа сделана, у меня предложение, давайте сегодня возьмем на грудь хорошенько! Купим огурчиков, колбаски, а?

— Хорошая идея, поехали ребята ко мне, — академик посмотрел на часы. Время уже все равно позднее, восемь часов. Утро вечера мудренее. Олег, выключай лазер!

Академик жил в маленькой однокомнатной квартире в центре Литтл-Три. Стены комнатки были завешаны многочисленными бумажками, оттисками статей и письмами из разных университетов. На полу лежал матрац, а столом служила большая картонная коробка из-под телевизора.

— Добро пожаловать к старому одинокому холостяку! — Мы достали из пакетов свертки, открыли банку с огурцами, и импровизированный стол начал напоминать давно забытые сценки из быта социалистической Москвы.

— Эх, мужики, — давайте за нормальных людей. — Гриша разлил водку по бумажным стаканчикам. — Что за жизнь у вас в Америке, даже чокнуться по-человечески нельзя.

Мы выпили.

— Нет, вы мне объясните, — Гриша своей огромной ручищей выковыривал из банки огурец, — что здесь за странный народ собрался? Мать вашу так, вокруг такой простор, всего до хрена, живи и работай вволю, так нет, из них говно так и прет! И ведь люди-то образованные, я понимаю, в Москве у меня стычки были, я из-за этого и уехал, у нас председатель профкома сволочью редкой был. Ну, так тот хотя бы мудак полный, с трудом фразы мог составлять, партийный лидер. А эти?