Дурная кровь

Я развязываю ей глаза, и она первое время щурится. С этой стороны у деда панорамное окно, во всю стену, и вид просто фантастический. Большая софа и стол, который я предварительно украсил фруктами, вином и закусками, дополняло всеобщую картину. Я даже пледы купил, лишь бы она улыбалась.

— Не могу поверить, какая красота, Картер!

Этот дом пустует с давних пор. У хозяина умерла жена два года назад, и он сейчас сюда редко ездит. Я знал, что она влюбится в него с первого взгляда.

— Хотел, чтобы ты улыбнулась. Видишь, у меня получилось.

Она подходит к окну и свет падает на ее лицо и волосы, а я не могу оторвать глаз. Мне кажется, Тера сама не догоняет, насколько она сексуальная. Это хорошо, пусть и дальше не понимает. Все впереди. Со временем я покажу ей, какая она на самом деле.

Она считает меня своим другом, но я давно уже пропал. Как только в пятнадцать лет у нее грудь появилась, я ходил все время с колом в штанах. А потом она лифчики носить стала, и я, в буквальном смысле, выдохнул. Она олицетворяла для меня все. Один ее запах сводил с ума, и я ничего не мог с собой поделать. А еще жутко ревновал к своему другу. Эден привязался к ней, когда ей было пятнадцать. Сначала он ее по истории подтягивал, а потом и вовсе не отлипал. Спокойный, уравновешенный добряк. Она прониклась к нему, смотрела на него по-особенному, а я с ума сходил. Притворялся, что мне все равно, а на самом деле каждый раз, когда он прикасался к ней, мечтал оторвать ему руку и скормить местным псам.

— Тут душ есть? — спрашивает она.

— Что? — как дебил, переспрашиваю.

— Душ, Картер, я вся в пыли после того, как мы час по берегу тащились.

— Ааа, да, конечно. Пойдем покажу.

Я веду ее в сторону ванной комнаты и, открыв стеклянную дверь, пропускаю внутрь. Вот дед Чарли, приколист. Это по всей видимости их любовное гнёздышко. Тера в недоумении смотрит на подобие двери, а я прячу руки в карманах, покачиваясь на носочках.

— Картер, ты сейчас же уйдешь. Тут же стена прозрачная.

— Да чего я там не видел, — шучу я.

— Картер…

— Уже ухожу, обещаю, что смотреть не буду.

— Вот и хорошо, — она, смущенно, улыбается.

Я честно не хотел смотреть. Ходил по дому, пинал воздух. Даже в старый ящик залез и минут десять пялился на фотки. Вот только услышав громкий визг, не подумав, рванул к ванной комнате, да так и обомлел. Тера, скорее всего, перепутала горячую воду с холодной. Я стоял и пялился на неё, как дурак. Длинная шея, прямая гладкая спина, упругие ягодицы. Она поворачивается немного, чтобы поднять тюбик с гелем, а я смотрю на ее охренную грудь. Мое тело напряглось, в штанах стало чертовски тесно. Не знаю, какой силой воли, я заставляю оторвать свой взгляд от нее и уйти в комнату, но картинка перед глаза не пропадала. Через двадцать минут она появилась на террасе, замотанная в большой халат, явно ей не по размеру.

— Нашла в ванной, пахнет кондиционером, надеюсь никто не будет против, что я его надела?

Мозг плывет. Так хочу ее, сил нет. Она даже не представляет, что у меня в голове, а я чертовски боюсь своих мыслей. Я страшусь ее потерять. Мы столько лет вместе, что существовать отдельно у нас вряд ли получится. Она считает меня своим братом, а я хочу сорвать с нее эту тряпку и прижаться к разгорячённому телу. Хочу целовать ее, хочу слизывать с ее груди капли пота, хочу быть на ней, в ней, да где угодно, лишь бы рядом!

— Эй, ты что завис? Откупоривай вино, — она щелкает пальцем возле моего носа, и я очухиваюсь.

Чуть позже мы пьем вино и поедаем фрукты. Тера устроилась на моей груди, а я просто перебираю ее волосы.

— Помнишь, как ты в этом озере меня плавать учил?

— Конечно помню, как такое забудешь.

Она смеется и делает глоток, а я жадно слежу за ее шеей. Телефонный звонок нарушает идиллию. Кто, черт возьми, это может быть! Эден, как всегда, начеку.

— Привет, дружище, я тут к Тере пришел, а ее дома нет, телефон вне зоны. Она не с тобой?

«Со мной, придурок.» — Вертится на языке.

— Да, она тут.

— Передай ей, пожалуйста, трубку.

Мне хочется сжать телефон в руках, чтобы он раскололся на маленькие части. Конечно, вместо этого я передаю Тере трубку. Надеюсь, она не слышит, как скрипят мои зубы.

— Да, я с Картером … Нет, батарея села… Пусть не переживают… Да, конечно, я поняла… Я тоже скучаю.

Мне, после того ее, скучаю, хочется разнести тут все в хлам.

— Пока.

Она передает телефон мне и поднимается с места.

— Родители потеряли, волнуются. Нужно ехать домой.

— Да, конечно, пойдем.

А у самого в венах кровь кипит. Недаром отец все уши прожужжал, что мне остыть нужно и взяться за ум. Он говорит, что кровь у меня дурная, как у матери. Все ей на месте не сиделось, меняла любовников, как шмотки, а потом и вовсе скучно стало, вот и уплыла в туман. Я-то знаю, хоть того дурнее, но я свою девочку ни на кого не променяю, не один год вместе, так сказать. Она точно не временное увлечение, она навсегда!

К ее дому мы подъезжаем, когда уже начинает на улице темнеть. Я высаживаю ее у подъезда и хочу уже уехать, но вижу бабулю с цветами.

— Стойте, цветы продаете?

— Да, будете покупать?

— Конечно, бабушка.