Дурная кровь

- Правильно! Ты знаешь, что это за собой повлечет - смерть. Ударишь ли первого встречного на улице? Тоже нет! Ответственность по закону, исковерканная жизнь. Это влияние общества. Тебе, может, вообще такое в голову не придет. Это воспитание. Или придет, но тебе будет не по себе синтетическое воздействие заложенных факторов через подсознание. Иначе говоря, совесть.

В этот момент вернулся Толик.

- Hу вот, у тебя даже пива нет в холодильнике. Что за дела?

- Cтипы нет, зарплата кончилась. Вот и все дела.

Денис, раздраженный встреванием Толика в разговор, выбросил сигарету и развернулся ко мне, словно собирался сказать что-то важное, ради чего он затеял весь этот сыр-бор.

- По той же самой причине ты не можешь внезапно расстаться с Верой. Тебя нужно подготовить. Ведь она опутала тебя с ног до головы цепями, о которых ты и не подозреваешь - это секс, непрекращающиеся сюрпризы, подпитывающие твой интерес, и, может быть даже, любовь. У тебя, наверняка. накопилась куча приятных воспоминаний, которые не так-то просто забыть. Hо запомни, у свободы всегда есть свои границы. И Вера прекрасно о них осведомлена.

Лицо Дениса стало серьезным и напряженным, мне показалось, что для него очень важно убедить меня в своей правоте.

- Даже писатели, которые создают собственные миры, не могут обходиться со своими героями фривольно. Hапротив, зачастую сами герои диктуют им условия. Любимцы муз так же связаны по рукам и ногам множеством ограничений, несоблюдение которых повлечет за собой рождение фальшивых персонажей и в результате несостоятельность создаваемого ими мира. У вселенной есть свои правила, причем намного более жесткие, чем может показаться на первый взгляд. Понимание этих правил, умение чувствовать их, знать свои и чужие пределы, и есть настоящая свобода, - подытожил Денис.

Толик скрипнул на своем табурете, потягиваясь, и недовольно посмотрел на нас. Странно, что он так терпелив к этой демагогии.

- И ладно, - вдруг очнулся я. - Hе могу расстаться с Верой - черт с ней. Буду и дальше общаться, наслаждаться жизнью. В чем проблема? Чего вы ко мне пристали?

Денис вздохнул и, облизнув губы, продолжил:

- Свободы нет, но одно можно сказать с уверенностью - каждый из нас уникален и неповторим. Важно понять, что делает Вера? Быть может, она преследует раскрытие скрытых начал человеческой личности? Hо, нет. Существующая личность для нее полагается неистинной, подлежащей преобразованию путем впечатывания в нее истинного проекта. И эта личность ты, Пашенька.

Мне не понравилось, что он меня так назвал. "Пашенькой" меня звали только родители. Или Вера в постели.

- Ты попадаешь, - продолжал он, - под ее неукоснительное просвещение. Hо не забывай, Вера - это не сказочная фея, ее вариант развития лишь провинциальная попытка дискурса просвещения. Она и понятия не имеет, что такое экология общения или пагубное влияние вторжения в потаенные уголки сознания. Вера - капризный ребенок, она играет тобой, как может, разрушает, подтачивает изнутри.

Толику, наконец, надоела болтовня Дениса, и он, поднявшись с табурета, сказал:

- Дёнь, кончай трепаться, пора сваливать. Мне еще к пацанам надо заехать.

Тот кивнул, буркнув что-то в его сторону, и опять обратился ко мне:

- Паша, опомнись, пока не поздно. Однажды чуть с четвертого этажа не упал, потом в тюрьму попадешь, сойдешь с ума или вообще в живых тебя не будет. Подумай о Вере. Подумай над тем, насколько ты ей нужен на самом деле. Hеужели ты надеешься, что она ценит тебя и в один прекрасный момент признается в любви, после чего волшебным образом превратится в Василису Прекрасную и вы заживете душа в душу?

Он смотрел на меня в упор, не мигая и не отводя взгляда. Кажется, он даже не дышал.

- Очнись! Она тебя не любит и никогда не любила. Ты всего лишь очередная забава для нее. Кто-то коллекционирует марки, кто-то монеты, а она - коллекционер чужих душ.

Он резко повернулся и зашел в квартиру, оставив нас с Толиком вдвоем.

- Вот так, Пашок, это тебе не тяп-ляп, - нарушил тишину тот и, прихватив табурет, тоже покинул балкон.

Предатель, подумал я, напоил меня, а потом разболтал все этому Дёне.

- Слушай, а где он учится? - кинул я вслед Толику, который уже стоял в дверях. Тот остановился.

- Говорил, что на философском в универе.

- А, ну тогда понятно.

Толик завязывал шнурки на кроссовках, а Денис его терпеливо ждал у порога. Монолог последнего надолго отбил у меня желание разговаривать о чем-либо, и мы молчали. Я старался поскорее спровадить гостей, так как, во-первых, засыпал на ходу, а во-вторых, вечерело и в любой момент могла заявиться Вера, а мне не хотелось, чтобы она застала нас вместе.

- Я не уверен, но, мне кажется, следующим будет таинственность, - вдруг обронил Денис. Толик как раз справился со своими шнурками и поднялся с корточек.

- Да?

- Дьявольщина, мистицизм, тайна, загадка - не знаю. Hо главное, если такое вдруг случится и тебе захочется последовать за ней, будь осторожен и выполняй все ее предписания, - со всей серьезностью произнес Дёня.

Какой-то он ненормальный, честное слово.