Дурная кровь

Но что еще важнее, отчет прямо подтверждал, причем на основании данных самой лаборатории, что «Эдисоны» выдавали непредсказуемые и неверные результаты. За один месяц анализаторы «Теранос» провалили треть всех тестов контроля качества. Один из анализов, проводимых на «Эдисонах» — на гормоны, регулирующие уровень тестостерона, — не проходил контроль качества в восьмидесяти семи процентах случаев. Анализ на рак простаты был неверным в двадцати двух процентах контрольных тестов. При проведении сравнительного анализа на одних и тех же образцах крови результаты «Эдисонов» могли показывать различие в сто сорок шесть процентов от результатов коммерческих приборов. И ровно как говорил Тайлер Шульц, приборы не могли стабильно воспроизвести собственный результат. В анализе на содержание витамина В₁₂ коэффициент вариации составлял от тридцати четырех до сорока восьми процентов при том, что в большинстве лабораторий считалась допустимой цифра не более чем в два-три процента.

В самой же лаборатории тоже творилось что-то невообразимое по меркам серьезной клинической организации: с образцами крови работали лаборанты без соответствующих допусков и какой-либо квалификации, сами образцы хранились с вопиющими нарушениями температурного режима, применялись реагенты с истекшим сроком годности, пациентам не сообщали об ошибочных результатах и многое, многое другое.

Хизер Кинг попыталась не дать нам опубликовать отчет, но было слишком поздно. Мы выложили полный текст на сайт издания вместе со статьей, где цитировали эксперта по лабораторным анализам, который говорил, что точность результатов «Эдисона» такая же, как у гадания на кофейной гуще.

Финальный удар мы смогли нанести через несколько дней, когда получили новое предписание, отправленное CMS в «Теранос». В нем говорилось, что компания не устранила сорок три из сорока пяти нарушений, и CMS угрожал запретить Холмс любое участие в бизнесе, касающемся анализов крови, на два года. Как и в предыдущий раз, компания всячески пыталась предотвратить распространение этого документа, но неожиданно со мной связался совершенно новый источник и переслал полный текст.

Когда мы напечатали новости об угрозе запрета лабораторной деятельности, Холмс уже не могла говорить, что ничего серьезного не произошло. Пора было появиться на публике, поэтому она дала интервью Марии Шрайвер в программе Today на канале NBC и призналась, что «совершенно опустошена». Вместе с тем не настолько, чтобы извиниться перед пациентами, которым был нанесен вред. Лично у меня осталось впечатление наигранности и неискренности ее раскаяния. Никакого реального сожаления или сочувствия в ней заметно не было.

В конце концов сотрудники «Теранос», инвесторы, Walgreens — все узнали о результатах проверки и угрозе запрета деятельности из статьи в The Wall Street Journal. Если Холмс искренне хотела все исправить, зачем было так упорно пытаться предотвратить публикацию?

В мае 2016 года я снова отправился в Сан-Франциско, чтобы выяснить, что же произошло с Тайлером Шульцем. После нашего разговора в баре в Маунтин-Вью прошел почти год. Эрика рассказала, что он работает над исследовательским проектом с профессором нанотехнологии в Стэнфорде, поэтому я взял машину и поехал в Пало-Альто, чтобы поискать его на факультете инженерии Стэнфорда. Проведя некоторое время в расспросах, я наконец обнаружил Тайлера в одной из лабораторий корпуса материаловедения.

Тайлер не особо удивился, увидев меня. Эрика дала мне его адрес электронной почты, и я написал, что буду в городе. Он не ответил на письменное предложение встретиться, но сейчас, увидев меня лично, смягчился. Мы отправились в кафе пообедать и поболтать.

Тайлер выглядел вполне бодро. Он рассказал, что работал в небольшой группе исследователей, которые в сотрудничестве с одной канадской компанией решили принять участие в соревновании за многомиллионную премию Qualcomm Tricorder XPRIZE. Они пытались построить компактный диагностический прибор, который сможет выявлять десятки заболеваний, анализируя кровь, слюну и различные показатели состояния организма пациента.

Но, когда речь зашла о «Теранос», он помрачнел и напрягся. Ему не хотелось обсуждать эту тему на людях, где нас могли услышать, так что он предложил вернуться в научный корпус. Мы нашли пустую аудиторию и закрылись в ней. Спокойный и расслабленный вид сменился у Тайлера видимой напряженностью.

«Юристы запрещают мне с вами общаться, но я больше так не могу», — сказал он.

Я пообещал, что все, что он расскажет, останется строго между нами и если я и буду это когда-нибудь использовать в своих материалах или публиковать, то только с его предварительного прямого разрешения.