Дурная кровь

Думаю, я просидел за столом больше часа: смотрел на разложенные письма и пытался собраться с мыслями. Мне очень хотелось вспомнить, какой была наша последняя встреча, но я не смог.

Во что она была одета? Как попрощалась? Поцеловала перед уходом? А я? Звонил ей потом? А она? Ответила или перезвонила?

– Ты всегда все усложняешь, – сказала мне как-то Джули.

Мы тогда были у меня. Лежали в кровати. Я рассказывал ей о книге, которую собираюсь написать на основе своих клинических экспериментов.

– Надеюсь, ты не поместишь меня в главу «Случай с мисс Икс» или «Файл номер два-три-четыре-ви-эм». Как ты думаешь, люди на определенном этапе всегда понимают причину своих поступков? Тебя интересуют факты и события, которые имеют какое-то особое значение, ты пытаешься разобраться в мозгах своих пациентов, как автомеханик, копающийся под капотом машины, но иногда у меня возникает такое чувство, что ты упускаешь самую суть. Что ты надеешься найти? Я считаю: самое чудесное – это то, что невозможно объяснить.

Я сложил листки вместе и запер их в маленьком сейфе за рабочим столом, потом оделся и вышел.

Шел дождь, город подрагивал под низкими серыми тучами. Мокрый тротуар блестел, как поверхность черной реки.

Я вышел на Шестую авеню, там все еще бурлил поток пешеходов, и все они были для меня чужими, как пришельцы с другой планеты. Я заглянул в «Пиццу Джо», съел кусочек, потом зашел в бар и заказал выпить.

Где-то в сотнях милях от Нью-Йорка человек пребывал в агонии, его окружали призраки прошлого, и все его богатство уже не могло защитить его ни от кого и ни от чего. Этот человек не только привел меня за руку в дом с привидениями, он пробудил моих личных призраков.

Думаю, именно тогда, в тот момент, когда серый дождь пялился на меня сквозь витрину бара, я и решил, что должен выяснить, что произошло в Париже в ту ночь. И даже не ради того, чтобы Джош обрел покой, а чтобы избавиться от собственных кошмаров.

На следующий день я позвонил Кеннету Мэллори. Он десять лет проработал детективом в департаменте полиции Нью-Йорка, а затем открыл свое агентство. В «Талент эйдженси» на Бродвее, когда хотели узнать о прошлом своих клиентов, всегда обращались именно к нему. Если инвестируешь миллионы в маркетинг, всегда есть риск, что желтая пресса раздует скандал с наркотиками, оргиями и угоном машин. В общем, Кеннет специализировался на расследовании прошлого и стал одним из нью-йоркских шпионов. Осторожный, цепкий и эффективный, тень во плоти на улицах Нью-Йорка, он имел доступ к хорошо охраняемым секретам богатых и знаменитых.

Мы познакомились с ним за четыре года до описываемых событий. Тогда полиция подозревала одного из моих пациентов в том, что он нанял киллера для убийства своей жены. Ее убили выстрелом в голову дома в Форт-Грин, в Бруклине. А за четыре дня до этого она застраховала свою жизнь на шестизначную сумму. Страховая компания и наняла Мэллори, чтобы он расследовал это дело. В итоге настоящий убийца был пойман, а также было доказано, что между ним и мужем жертвы не было никакой связи.

Не скажу, что мы стали друзьями, я вообще сомневаюсь, что в лексиконе Мэллори присутствовали подобные определения, но мы поддерживали знакомство и ужинали вместе два-три раза в году.

Кеннет согласился взяться за мое дело, и я послал ему по электронной почте всю имеющуюся у меня информацию о Джоше, Абрахаме Хэйле и Симоне Дюшан. Я предложил ему начать расследование в архивах парижской полиции – все нераскрытые дела об убийствах «замораживаются» и хранятся десятилетиями. Кеннет сказал, что у него есть контакт в полиции Франции и что он даст мне знать, как только что-нибудь раскопает.

Можно было ожидать, что на это расследование я потрачу немало времени и денег. Но чек, которым расплатился со мной Джош, легко мог покрыть все расходы, а времени до начала моего следующего проекта было вполне достаточно.

С другой стороны, я подписал соглашение о неразглашении информации, которое нарушил, поделившись с Мэллори настоящими именами и посвятив его в детали этого дела. Но Кеннет неплохо зарабатывал именно благодаря репутации человека, умеющего хранить чужие секреты, так что риск того, что вся эта история когда-нибудь станет достоянием прессы, был равен нулю. И потом, если разобраться, то Джош заплатил мне именно за то, чтобы я выяснил для него правду о той ночи. Я не смог сделать это самостоятельно, но с помощью Мэллори у меня еще оставались шансы справиться с задачей.

От Кеннета не было вестей около недели, а потом он позвонил в четверг вечером, как раз когда я выходил из спортзала. Я подошел к своей машине на парковке, сел за руль и ответил по сотовому.

– Привет, можешь говорить? – спросил Кеннет в своей обычной грубоватой манере. – Хорошо, тогда слушай: в архивах французской полиции нет дела об убийстве Симоны Дюшан. Ни в семьдесят шестом году, ни в каком другом еще.

Это меня очень сильно удивило.

– Это невозможно! Может, дело утеряно. В те времена…