Дурная кровь (Павел Веласкес-2)

Кухарка накрыла на стол и ушла по своим делам, неодобрительно хмыкнув. Молодой хозяин совсем от рук отбился, по её мнению, эта драная кошка, которую он приволок, была похуже ягуара. Садовник был с ней полностью согласен, и считал, что Павел ввязался в нехорошие дела, от которых всем настоящим Кавендишам будут одни проблемы.

— Так ты говоришь, я раскопала что-то? — спросила Волкова.

— Да, какой-то цемент, который возили туда-сюда, и то, что среди хозяев склада была Стелла Марковиц.

— Ага, — Настя на аппетит не жаловалась. Она съела жаркое со сладким картофелем, большой кусок пирога с курятиной и принялась за фисташковое мороженое. — Жена Марковица, которого ты прикончил.

Веласкес вздохнул. В сотый раз объяснять, что к этому убийству он отношения не имеет, ему не хотелось.

— Ниточки ведут к ней, — Волкова с сожалением посмотрела на последний профитроль, он был готов отправиться в рот, но места в желудке больше не было, даже если попрыгать, — Лещинский, адвокат из больницы, сказал, что они с мужем где-то нашли деньги на яхт-клуб между Кейптауном и Майском, четыре миллиона реалов. Сколько надо работать репортёру, чтобы такие деньги получить?

— Не знаю, если это шеф-редактор Ньюс, то год или два. А Марковицу лет сто, наверное.

— Вот именно. Я сейчас сделаю запрос, есть ли ещё что-нибудь у этих Марковицей, и потом хорошо бы Стеллу найти. Ты ведь с ней знаком?

Павел помнил Стеллу скандальной женщиной лет семидесяти, с пучком волос на голове и вечно недовольным лицом. Она постоянно пилила Дэвида за каждый потраченный реал, зато к Павлу была добра и всё время сравнивала его со своим непутёвым зятем, который кроме детей, по её словам, делать ничего не умел и не хотел.

* * *

Лилу пыталась вытащить руки из фиксаторов. На этот случай у девушки был припасён чип, замаскированный под накладной ноготь, только он почему-то не срабатывал. Последнее, что она помнила — как продирается через джунгли к шоссе, спотыкается и падает. Подтверждением служила шишка на голове, она болела, когда Лилу прислонялась к двери фургона.

Способности логически мыслить девушка не утратила, раз она попалась, значит, эти двое, которые были на складе, её догнали, а остальных прикончили. В чужое сострадание Лилу не верила, если она расскажет всё, что знает, то станет расходным материалом, от которого проще избавиться, чем таскать с собой. Она было смирилась с будущей смертью, как фиксатор на левой руке поддался. Появилась тонкая щель, куда она, извернувшись, засунула кончик ногтя. Записанный на чипе специальный полицейский протокол открывал любые подобные штуки, и через минуту мягкий и тугой браслет распался на две половины. Второй фиксатор продержался дольше, Лилу слышала, как двое проходят мимо фургона, переговариваясь, и даже уловила обрывки фраз. Имена, которые произносили снаружи, ей ничего не говорили, но на всякий случай она их запомнила.

С двумя свободными руками дело пошло быстрее, ноги она вытащила из капканов меньше чем за минуту, поднялась, расправляя спину, выглянула из фургона — тот стоял рядом с воротами. В глубине, за подъездной дорожкой, виднелось здание в колониальном стиле, а дальше шумел океан. Можно было угнать фургон, или один из мотоциклов, что стояли рядом, но Лилу выбрала небольшой скутер, потрёпанный и грязный. Батареи в нём хватало километров на двести, не больше, он разгонялся максимум до сотни, и вполне подходил для того, чтобы добраться до ближайшего шоссе и уже там выяснить, где она находится.

Коммуникатор похитители отобрали, посчитав, что без него Лилу будет как без глаз и ушей, сообщить о провале прямо из фургона она не могла, и это её больше радовало, чем огорчало. До шоссе Лилу доехала за двадцать минут, оно шло от Ньюпорта к Ривердейлу, в небольшом посёлке с говорящим названием Смоллвиль, она с помощью отпечатка добралась до банковского счёта, купила новый телефон и поменяла скутер на потрёпанный байк.

— Что с ним сделать, сеньора? — продавец на заправке рядом с мотелем проверил её лицензию, и подвёл к витрине, где лежали пистолеты. — Можем отдать в утиль.

— Погоди, — Лилу сверилась с картой, место, где её держали, находилось на самом побережье, и найти его труда не составило, — ты знаешь, что тут?

— Конечно, — паренёк улыбнулся, — у этого хутора никогда не было названия, только номер, но местные называют его «поместье Кавендиш», сеньор Кавендиш тут часто останавливался, в смысле раньше, когда был жив.

— Вот и отлично, я взяла у них эту рухлядь на время, можно вернуть обратно?

— Да, в нём нет блока автопилота, но завтра поедет грузовик с продуктами, я передам водителю.