Дурная кровь (Павел Веласкес-2)

Но и этих мыслей хватило ещё минут на пять, а потом интенсивность пыток увеличилась, платформы, между которыми её зажали, казалось, состояли из нескончаемого ряда приспособлений для причинения невыносимых страданий. И такого же ряда устройств, держащих жертву в сознании. Рози хватало лишь на то, чтоб подлечивать себя с переменным успехом, левая рука до щиколотки была раздроблена, волдыри на теле от вводимых препаратов лопались, выплёскивая зелёный гной, платформы следили, чтобы она не умерла, чтобы могла восстанавливаться, они словно изучали её возможности.

Через полчаса, когда она почти сошла с ума, пытки внезапно прекратились, по телу прокатилось чудесное ощущение прохлады и лёгкости, контроль вернулся, казалось, ещё мгновение, и она сможет отвлечься от собственного исцеления, взорвать платформы, освободиться и показать здесь всем, на что способен очень злой маг. Но именно этого мгновения ей не хватило, обезличенный голос предупредил, что начинается второй этап, и иглы зашевелились снова.

Для Веласкеса эти полчаса особо не отличались. Та же самая боль, почти полная неспособность сосредоточиться. Но это он уже проходил, причём в куда более варварском варианте. Обычная медицинская капсула позволяла отключать нервы и ему тогда, в гараже, приходилось самому следить, чтобы ощущения испытывались сполна. Здесь за этим следил гель, он, проникая в нервные узлы, сохранял их функции, это было неприятно, очень неприятно, но второй раз — не первый. Павел внимательно следил за тем, что с ним делает этот аппарат, он был уверен, что при необходимости через какое-то время сможет контролировать реакцию организма.

Это казалось очень важным, те, кто засунул его сюда, наверняка наблюдали за ним, и могли при необходимости уничтожить и своё оборудование, и самого Веласкеса. Камера изнутри была очень похожа на те, что использовались для тестов в Службе контроля, с обшивкой, способной выдерживать экстремальные температуры и давление, но здесь не было пулемётов, огнемётов и гранат, значит, её хозяева встроили какое-то другое оружие, способное убить пациента, если что-то пойдёт не так. И Веласкес себя сдерживал, вспоминая, каким был на острове, где охотились на магов, сколько именно силы он тогда получил.

Через полчаса гель решил сделать передышку. Пользуясь случаем, Павел проверил свой организм, не так уж много повреждений ему нанесли, а те, что были, он мог вылечить за десять-пятнадцать минут. Палачи явно не собирались оставлять его в расслабленном положении надолго, и Веласкес решил действовать. Верхняя крышка удерживалась в пазах ступорами, она состояла из полимерного материала, который не любил высокие температуры, Веласкес решил, что в крайнем случае её расплавит. Сначала он потихоньку выдавил из себя лишний гель, тот проник достаточно глубоко, нейтрализовать его не получалось, но клетки там, где надо, набрали жидкости, увеличились, не оставляя свободного пространства, и через поры кожи вытолкнули чужеродную субстанцию. Павел сконцентрировался на нервных узлах, и представил, что мёртв. Четыре месяца назад он уже умирал, и неоднократно, сердце снова остановилось, кровь перестала бежать по жилам, фибриноген не давал ей свернуться. Голова закружилась от недостатка кислорода, клетки мозга приготовились отмереть, посылая по синапсам соответствующие сигналы.

Павел надеялся, что какие-то датчики, определяющие, что пациент стал трупом, в ванной есть. И действительно, через полминуты гель начал сам выходить из его организма. Не запуская сердце, Веласкес дождался, когда тело очистится, и только потом толкнул верхнюю плиту, вылез из ванны, с наслаждением ощутил сокращение желудочков и предсердий, шум в голове от пожирающих кислород клеток, кое-как отжал одежду прямо на себе. Попытка умереть стоила почти всего запаса энергии, силы восполнялись медленно, но не так, как раньше, словно крохотный клапан, который их пропускал, немного расширился. Павел даже подумал, что вылез слишком рано, и стоило ещё ради такого эффекта полежать и пострадать. Видимо, его трюк с мёртвым телом прошёл удачно, никто не ломился в камеру с оружием, и внутри камеры температура не поднялась до десятков тысяч градусов, выжигая мертвеца вместе с гелем. Оставалось пойти и надавать всем тумаков.

Он помнил, что Жерар, при всём его вероятно многолетнем опыте, пропустил одну пулю из трёх, будь у него, Павла, модифицированный глок с разгонной обоймой, старый маг остался бы там, на пляже, с разбитым в хлам мозгом. Веласкес не думал, что здесь работают киллеры-профессионалы, но наверняка, если он убьёт санитаров, прибудут другие, отлично подготовленные и экипированные. И натренированные на борьбу вот с такими самоуверенными магами. Значит, надо было достать оружие. И отключить лицензированную камеру, которую никто не удосужился извлечь из воротника.