Дурная кровь (редакция 2003 г)

В конце концов, когда часы бьют четыре утра, я сдаюсь и в изнеможении падаю на кровать. Свечи уже давно выгорели, а я этого даже и не заметил. Вере, похоже, все мало, и она еще некоторое время терзает мою выдохшуюся плоть, но вскоре прекращает это бесполезное занятие.

«Курить, что ли, бросить? Иначе не видать мне настоящего секса», – мелькает в голове тревожная мысль.

– Итак, свершено! – раздается рядом Верин торжественный голос.

И я засыпаю.

Дзи-и-инь! – противно заверещал звонок. Я открыл один глаз. Дзи-и-инь!

Кого еще там принесло? Вера лежала под одеялом, в моих объятиях, и я не на шутку разволновался, что это пришли Толик с Денисом, решившие так не вовремя меня навестить. Главное, успеть к двери раньше Веры.

Осторожно отодвинув свою любимую, я не почувствовал ее веса. «Любимая» была легче перышка. Дзи-и-инь!

Сдернув одеяло с Веры, я обнаружил противную, губастую резиновую куклу, чьи руки и ноги торчали в разные стороны, а на пышных грудях красовались блиновидные ареолы сосков. Не считая призрачного запаха отгоревших свечей, в комнате было чисто. Никаких плакатов, надписей на стенах, свечей – все как прежде. Кукла – это единственный намек на вчерашнее безумие.

Я брезгливо отодвинул ее. Дзи-и-инь!

– Да иду, блин, иду! – крикнул я, поднимаясь с кровати, и почувствовал еще один намек, болезненно ноющий между ног.

– Вставай, вставай, вставай! – бубнил Толик из-за двери.

Я открыл дверь, а он, потеснив меня, прошел в прихожую и глянул в зал.

– Ну ты куда? – возмутился я такой наглости.

– Ты бы для начала трусы одел, Пашок, – поджав губы, заметил Толик. – Совсем тебя Верка затаскала – на учебу опаздываешь!

Быстро ретировавшись в комнату, я одел трико. Мда, торможу.

Но с ним-то что? Можно подумать, я в первый раз опаздываю на занятия. Тем более, Толик, насколько мне помнится, никогда не беспокоился по поводу учебы. Школа воспитала у него стойкое отвращение к любому виду академических знаний. Может, он решил исправиться и взять надо мной шефство?

– Чё там у вас вчера было? – спросил Толик, спускаясь по лестнице впереди меня.

– А ты откуда знаешь?

Пошатываясь, я семенил за ним. Чувствовал я себя неважно.

– Разведка, чё хочешь! А если серьезно, мы с Дёнькой вчера Верку видели. Едем к тебе, глядим, она по дороге прётся, прикинь да?

– И? – спросил я, пытаясь прикурить на ходу.

– Чё, «и»? Прётся, а в руках две здоровущие сумки со всякой лабудой тащит.

– Какой лабудой?

– Да всякой. Двухлитровая бутыль колы, ноги, кажись, от манекена, курица черная, какая-то ваза в пакете и огроменная куча свечей. Только не говори, что вы колу при свечах хлебали, извращенцы!

Перед глазами возник образ серебристого кубка с надписью.

– Похоже, хлебали.

– Гы! – недоверчиво ухмыльнулся Толик.

– А как вы это в сумках-то углядели? – спросил я.

– Дык, просто. Она чуть ко мне под колеса не попала. Уронила сумки от испугу, видать, а барахло-то все и вывалилось.

– Она вас видела?

– Это навряд ли. Было темно, а ее еще фарами слепило. Она просто стала свои манатки сгребать, даже к нам не повернулась.

– А твои номера? Ведь, наверняка, она их еще помнит.

– Ни фига, ей не до того было, она так озабоченно шмотье собирала. Дёня еще фафакнул разок. Я сначала в лоб хотел ему дать, а когда понял, что он прикалывается, простил, обрулил ее по-быстрому. Чё зря девку-то пугать?

Мы уже вышли из подъезда и подходили к Толиковой девятке. На переднем сиденье справа вольготно развалился Денис. Ноги он положил на приборную доску, руку с дымящейся сигаретой высунул в форточку. Быстро же он освоился.

Сегодня было тепло, светило солнце, поэтому он оделся в серые джинсы и свободную зеленую кофту с большими круглыми дырками по всей груди. Нет, дырки не от изношенности – кофта была новая. Просто модель такая. Увидев нас, Дёня оживился.

– Ноги! – грозно скомандовал Толик.

Тот поспешно принял сидячее положение. Ага! Значит, не так уж и освоился.

– Еще раз закуришь в салоне, бычок затушу прямо в глаз, – предупредил мой одноклассник и залез внутрь.

Деня быстро выбросил недокуренную сигарету, я последовал его примеру и влез на заднее сиденье.

– Про Веру рассказал? – обратился Денис к Толику.

– Ага, – ответил тот и повернул ключ в замке зажигания. Машина заурчала.

– И?

– Я те чё, секретарь? Возьми да сам у него спроси!

Денис повернулся ко мне.

– Вам как, все по порядку? – съязвил я.

– Давай! – хором ответили они, и машина рванула с места.

Упомянув Верину записку, я рассказал им о приключении на кладбище и вкратце, без интимных подробностей, о сатанинском ритуале. Но Дёне с Толиком и этого хватило. Они смотрели на меня завистливыми взглядами, хотя старательно делали вид, что ничего особенного в моей истории нет.

– Говоришь, так и орала «трахни меня, как суку»?! – вдруг спросил Толик. – А ты чё, ничё не сделал?

– Да сделал, но…

– Не-е-е, тут я бы ей всадил по самые помидоры, – мечтательно заявил он, следя за дорогой. – Такой случай! А ты лопухнулся.

Я хотел было опять возразить, но Денис опередил меня:

– Не всадил бы.

– Чего? – Толик угрожающе посмотрел в его сторону.